Почему ее взволновало это странное признание? Роберт Давенби был одним из немногих мужчин, кто не смотрел на нее как на что-то такое, от чего он вправе урвать. Теперь она поняла, какую важную роль он сыграл в ее жизни, позволив им с Олденом обрести друг друга. В тот вечер в Мэрион-Холле он был ее ангелом-хранителем. Но тогда она еще ничего не знала о нем.

Она знала только, чисто интуитивно, что впредь ей не следует часто видеться с мистером Давенби. Теперь она знала – почему.

Джульетта села на участок разрушенной стены и закрыла глаза.

До слуха донесся конский топот. Она замерла в ожидании, чувствуя, как под кожей забегали крошечные иголочки. Стук копыт приближался. Послышался легкий металлический звон мундштука – и лошадь после тихого всхрапа встала.

Сквозь кровь внезапно хлынуло тепло, будто солнце засветило прямо в сердце.

– Мне очень жаль, что здесь нет сокровищ, – сказала Джульетта, давая своей радости вылиться на свободу.

– В самом деле, мэм. Черт побери, для чего было назначать мне здесь встречу, если клад Фелтона не найден? В конце концов, я только и жаждал увидеть тебя в сокровищах короля Харальда. Массивное витое ожерелье вокруг шеи. Варварские браслеты на запястьях. И украшения на теле из солидного запаса золота викингов.

Джульетта заулыбалась:

– Какое платье я могла бы надеть с такими драгоценностями?

– Вообще никакого платья. Конечно, только сокровища – и ничего больше. Эти три месяца мне пришлось черпать утешение в памяти и воображении.

Веселье так и бурлило в ней, словно ручей вновь нашел свой путь на поверхность.

– Так вы воображали меня нагой, сэр?

– Каждый день!

Джульетта открыла глаза и встала.

Олден смахнул со своей золотистой головы треуголку. Он был во всем белом: камзоле, жилете и ослепительных кружевах. Даже треуголка – и та была цвета слоновой кости, только сапоги сияли черным блеском.

Лошадь беспокойно била копытом землю.

– Белый конь, – проговорил Олден. – Как подобает случаю.

– Это не имеет значения. Главное – ты здесь!

– Мэм, вы уже не желаете рыцаря на белом коне? – ухмыльнулся Олден. – Увы, я разбит вдребезги.

– Нет, я о сокровищах. Сокровища не имеют значения.

– И никогда не имели, – заметил Олден.

– Ты по-прежнему хочешь жениться на мне, даже без мифических богатств моих предков?

– Если ты возьмешь младшего сына без пенни наследства. Пока Шерри еще мал, мы можем жить в поместье. Когда он подрастет настолько, чтобы взять бразды правления в свои руки, я надеюсь сам достичь благополучия, достаточного, чтобы мы могли жить в комфорте. По крайней мере достаточного, чтобы купить коттедж с несколькими курами и свиньями.

– Я никогда не держала свиней.

– Как хочешь, женушка. Тебя устроит быть просто миссис Грэнвилл Строн?

– Меня устроит быть просто Полли Браун, если это означает, что мы можем быть вместе. Но у меня есть для тебя кое-что.

Джульетта достала из кармана запечатанное письмо своего отца. Оно было адресовано Олдену. Управляя одной рукой, он молча читал послание, потом развернул жеребца к ней.

– Увы, мэм, похоже, у нас нет шанса навсегда остаться простыми мистером и миссис Грэнвилл- Строн.

Джульетта удивленно подняла на него глаза, чувствуя, как внезапно заколотилось ее сердце.

– Что ты имеешь в виду?

– Только это, – засмеялся Олден и протянул ей письмо. – Титул графа мог отойти вместе с твоим отцом…

– Я знаю, – сказала Джульетта. – Смерть Кита еще больше все усугубила.

– Поэтому твой отец подал петицию королю о передаче титула, – сказал Олден, – чтобы даровать его человеку, которому достанет глупости жениться на тебе. Король дал согласие. Так что если ты выйдешь за меня замуж, то в один прекрасный день вместо лорда и леди Грейсчерч мы станет лордом и леди Фелтон.