–?И мало ли что за план, – добавила Ольга. – Вон по одному плану у нас черный ход заложен не был, а мы почти восемь лет без него жили. Изначальных планов, наверное, вообще нигде не осталось. И в принципе могло не быть. Я не знаю, как в девятнадцатом веке строили. Может, по наитию.

–?Мерили-то точно не как мы, – заметил Вася. – И те, кто строил, могли не знать грамоты.

–?В подвал в последние годы кто-нибудь спускался? – обвел жильцов взглядом Ганс. – Сантехники, например?

Жильцы пожали плечами.

–?Но ведь отопление у вас как-то включали, – не унимался Ганс.

–?У нас центральное отопление, а не своя система в каждом доме, – заметил Вася. – Хотя, конечно, теперь строятся дома со своими котельными, но опять же как резервный вариант.

–?Хорошо, у вас центральное отопление, – спокойно рассуждал Ганс. – Но все равно сантехники должны после запуска центральной системы подключать отдельно каждый дом и даже каждый стояк. А весной, наоборот, отключать. У вас в квартиры отопление идет не с центральной станции! Со станции должна идти подача на дом в целом. Более того, в этом доме, как я понимаю, изначально никакого центрального отопления не было. Были печи.

–?И ванны не было, – хмыкнула Екатерина Афанасьевна. – Я помню, как ее устанавливали. И газовую колонку тоже ставили не в девятнадцатом веке.

–?Так и света изначально не должно было быть, – заметила Ольга. – Здесь очень многое поменялось. Но Ганс прав. Сантехники должны были спускаться в подвал. Просто никто из нас этого не замечал. Если вход в подвал у нас под лестницей черного хода, значит, они, скорее всего, проходили через клуб. По крайней мере, в последние годы, когда вход был заложен.

–?Леонида Саркисовича могли не ставить об этом в известность, – сказал Игорь Петрович. – Сантехники приходят днем, его днем нет, а персонал клуба пропускал и не считал должным оповестить начальство о такой мелочи. Сантехники делали свою работу и уходили. Мы их просто не слышали, не прислушивались.

–?Вы вашего водопроводчика знаете? – Вася посмотрел на Екатерину Афанасьевну. – Должен быть какой-то конкретный мужик, приписанный к участку.

–?У нас все чинил Владимир Викторович, – вздохнула Юлия Карловна. – У нас не было необходимости обращаться в ЖЭК. И как мы теперь без него жить будем?

Все вздохнули. Грусть жильцов, правда, тут же развеял Фернандо Торрес, забив в ворота «Эвертона» гол-красавец.

–?Эх, была бы я помоложе, влюбилась бы в Торреса, – призналась Екатерина Афанасьевна, с умилением глядя на радующегося испанца, которого тепло обнимали голландец, англичанин и бразилец.

–?Вы же вроде бы Дидье Дрогба любите, – заметил Ганс. – И всю команду «Челси» в целом. Насколько я понял, вы больше всего негров любите.

–?Да если бы я в дом негра привела, меня бы мать с отцом с лестницы спустили. Дружба народов дружбой народов, а у нас девок, с неграми спутавшихся, травили будь здоров. Жила тут одна через два квартала. Родила негритенка, то есть мулата, так от нее или шарахались, как от чумной, или вслед кричали такое, что я вам повторить не могу. Они потом куда-то уехали.

–?Это в советские времена было? – уточнил Ганс.

Екатерина Афанасьевна кивнула.

–?У нас тогда вообще связи с иностранцами не приветствовались, – пояснила Юлия Карловна. – Ни с какими. И вы, Ганс, не смогли бы жить в нашей квартире и ни в какой другой квартире и спокойно общаться с русскими гражданами. Да граждане бы сами с вами общаться не стали, чтобы не попасть на заметку в КГБ.

–?То есть вы хотите сказать, что сейчас у вас стали лояльнее и терпимее относиться к межнациональным… отношениям? – уточнил Ганс. – Я думал, что в Советском Союзе…

–?Сейчас всем плевать, – сказал Игорь Петрович. – И людям, и властям. А тогда было не плевать. Масса людей уехала и хочет уехать. Наши девушки выходят замуж за иностранцев сотнями и тысячами. Это стало привычным. Но это не было привычным в советские времена. Такие связи осуждали.

–?Я слышал про убийства людей других национальностей, другого цвета кожи…

–?Каждый случай нужно разбирать отдельно, – сказал Вася. – И, как правило, убийства иностранцев – и из дальнего, и из ближнего зарубежья – совершаются совсем не потому, что у них другой цвет кожи и другая национальность. Прессе хочется раздуть дело. Может, им даже это приказывают. Ведь чиновники под всякие программы типа «Толерантности» отмывают деньги. Огромные деньги! Не отследить, сколько потрачено на мероприятия с нечеткой формулировкой! Хотя эти деньги можно было бы потратить, например, на снижение платы за коммунальные услуги людям всех национальностей.

–?Но ведь убивают же! – воскликнул Ганс.

–?Убивают, если лезет, например, кто-то со своей наркотой на уже поделенный рынок. Его учат уму- разуму. И товарищей его заодно – чтобы неповадно было. А чиновники раздувают. Им это выгодно! Тебе, как иностранцу, это сложно понять. Но я обалдел, узнав, какие деньги выделяются под «Толерантность». Это чистое отмывание. Хотя да, признаю, что у нас есть отморозки… Но они ведь кого угодно убить могут и без всякой причины.

–?Самый ужас состоит в том, что эти отморозки выгодны чиновникам, – вздохнул Игорь Петрович. – Межнациональные конфликты есть в массе стран, но того, что происходит у нас, нет нигде.

–?Вы вообще о чем спорите? – спросил Святослав. – Давайте лучше думать, какие нам инструменты нужны для похода в подвал. И вообще сколько у нас в квартире фонариков?

После уверенной победы «Ливерпуля» стали собираться на дело. Ольга, планировавшаяся пораньше лечь спать, тоже решила идти – хотя бы для того, чтобы держать ситуацию под контролем. Она знала, что ее соседи – люди увлекающиеся. Фонариков нашлось целых четыре, инструменты взяли из комнаты покойного Владимира Викторовича. Игорь Петрович прихватил еще и специальный прибор для кладоискателей, в свое время выписанный Владимиром Викторовичем из Германии.

–?Игорь, что ты рассчитываешь найти в нашем подвале?! – воскликнула Ольга. – Ты думаешь, что там кто-то клад спрятал?

–?А почему бы и нет? – пожал плечами брат. – Дом старый, тут вроде купец какой-то жил, у него лавка была.

–?А после купца тут сколько народу жило и работало?! – воскликнула Екатерина Афанасьевна. – Кстати, до революции тут аптекарь жил. И после революции, и в советские времена у нас тут аптека была. Юля, Оля, вы забыли?

–?Точно аптека, – кивнула Юлия Карловна.

–?Вот именно! Не стали большевики профиль менять. А аптеки всегда нужны. Странно, что теперь ни одна из аптечных сетей это место не прихватила.

–?Да у нас в районе полно аптек, – напомнил Игорь Петрович. – И для современной аптеки площадь, наверное, слишком большая. Они все-таки на гораздо меньших размещаются, по крайней мере у нас в районе. А тут, наверное, была бы дорогая аренда…

–?И Леонид Саркисович быстренько подсуетился, – вставил Святослав.

–?А нам-то что от того, что тут аптека была? – Вася обвел взглядом жильцов. – Даже если какие-то пузырьки и сохранились с начала прошлого века, то толку от них нет, даже в антикварную лавку не снесешь. Что тут мог прятать аптекарь?

–?Ну, мало ли… – задумчиво произнесла Екатерина Афанасьевна. – Может, он золото из чего-нибудь пытался получить.

–?Вы ничего не путаете? – с улыбкой посмотрел на русскую бабку немецкий частный детектив. – Золото – это алхимики и, скорее, в Европе. У нас многие пытались превратить неблагородные металлы в золото. И алхимия во многом способствовала зарождению химии, а не аптекарского дела.

–?А как же изготовление эликсира жизни? – напомнила Ольга. – Или бессмертия? Если я правильно помню, алхимия делилась на три направления – как вы и сказали, превращение неблагородных металлов в золото, изготовление эликсира жизни (или поиск бессмертия) и поиск универсального растворителя.