существования всего корабля. Сейчас он понял, как Ногура использовал его. Как мог он тогда не заметить это? С того дня, как он привел израненный звездолет и его команду обратно из его долгой миссии, он стал очень ценен для Ногуры. Не для Ногуры – человека, доброго дедушки дюжины детей и внимательного друга со времен лейтенанства. Нет, Кирк был ценен для Гейгачиро Ногуры, Командующего Адмирала, чья присяга заставляла его приносить любые жертвы и платить любую цену, чтобы выполнить свои обязательства перед Звездным Флотом.

Адмирал Ногура не мог не видеть цену живого символа, тщательно продуманной героической фигуры, который моего внушить страх восприимчивым и противостоять критикам аргументами, почерпнутыми из реального опыта. А Звездный Флот нуждался в таком герое здесь, а не на другом конце Вселенной в новой долгой миссии.

Детский парк Алькатрас промелькнул слева, когда Кирк почувствовал слабое жужжание гасителей инерции – однако он не почувствовал вообще никакого движения, когда трамвай отклонился вправо, сбрасывая скорость. Он пронесся мимо пару зданий и, наконец, остановился у подножия Адмиралтейства.

Кирк первым вышел наружу и поспешил через вестибюль, не обращая внимания на прекрасный вид, открывающийся отсюда на залив Сан-Франциско. Вестибюль был наполнен спешащими людьми, и только потом Кирк вспомнит, что большинство лиц здесь, по крайней мере, человеческих, были мрачными и озабоченными. Он не сознавал и то, что его собственные приоритеты полностью поменялись за последние несколько часов. Хотя он все еще считал, что примчался сюда из-за беспокойства о таинственном 'Захватчике', его внутренний разум все больше и больше думал о корабле, называемом 'Энтерпрайз'.

– Коммандер Зонак!

Зонак обернулся, настороженно ища того, кто назвал его имя на публике – на Вулкане это было бы постыдное нарушение частности. Вулканский ученый был куда более удивлен, увидев, что это был Кирк, который, конечно же, знал и уважал вулканские манеры. Он знал, что только чрезвычайная безотлагательность могла быть оправданием для такой неучтивости.

– Вы получили назначение на пост офицера по науке 'Энтерпрайза'?

Вулканец кивнул. – Благодаря вашей рекомендации, Адмирал. Спасибо.

Слово 'спасибо' было необязательно, но Зонак тем не менее употребил его. Кирк много раз проявлял себя человеком, достойным уважения.

– Но почему вы не на борту?

Вулканец закрылся от этого прямого наступления.

– Капитан Деккер попросил, чтобы я сначала закончил с научными указаниями здесь.

Кирк прервался.

– Здесь, в Звездном Флоте? 'Энтерпрайз' почти готов покинуть док…

– Это займет по крайней мере двадцать часов, Адмирал…

– Это займет двенадцать часов, – поправил Кирк. – доложите мне по прибытии на борт так скоро, как возможно.

– Вам, сэр?

Кирк решительно кивнул. – Я побеседую с Ногурой, после чего направлюсь на 'Энтерпрайз'.

Кирк повернулся и большими шагами направился к турболифтам. Вулканец смотрел ему вслед, недоуменно подняв бровь. Кажется, этот Кирк немного отличался от того, что Зонак знал прежде. Он хотел бы, чтобы люди не были такой загадкой.

Когда Кирк думал об 'Энтерпрайзе' раньше, это было несбыточной мечтой. Звездное командование было способом жизни, к которому командующий офицер никогда не мог присоединиться, по крайней мере, пока он оставался в Звездном Флоте. Со временем мысли об отставке будут приходить в голову Кирку – хотя он мог никогда не узнать неслыханную свободу и независимость Звездного командования снова; но были в конце концов и другие типы кораблей.

Когда Кирк шел к офису Ногуры, 'Энтерпрайз' почти полностью занимал его мысли. Он не сознавал, тем не менее, насколько сильно им двигала нужда в космическом корабле. Он по-настоящему поверил, что пришел сюда из-за возникновения критического положения, где был нужен 'Энтерпрайз' – и он, Кирк был куда лучшей кандидатурой для командования, чем, возможно, талантливый, но куда менее опытный Деккер.

– Это должно быть очень сложно для тебя, – сказал Ногура. – Капитан Деккер был чем-то вроде твоего протеже, не так ли?

– Да, сэр, но я не вижу, почему это создает сложности. Я рекомендовал его когда-то, потому что он был лучшим из имеющихся в распоряжении. В настоящее время это не так.

Кирк почувствовал в себе решимость, какую не ощущал уже несколько лет – и у него были мощные аргументы. Он считал, что Ногуре все-таки больше нужен не капитан, привыкший к отремонтированному кораблю, а скорее человек, имеющий наибольший опыт столкновения с неизведанным в дальнем космосе, как тот объект, что приближался к Земле.

Ногура сначала казался безразличным и незаинтересованным – но Кирк видел также, что Командуюший Адмирал взволнован и устал. Был ли сегодня Кирк лучшим капитаном, чем талантливый и подающий надежды молодой Деккер? Насколько повредили Кирку почти три года на земле в непривычном и чуждом окружении? Обычно, Кирк никогда бы не рискнул открыто противостоять Командующему Адмиралу. Но это был первый реальный вызов, брошенный Кирком за последние три года, и Ногура, насколько бы он не был энергичной и грозной личностью, был также тем человеком, который манипулировал им, использовал его. Это было сражение, в котором Кирк твердо намеревался победить.

Кирк мог видеть, что Ногура начал подвергать сомнению свое решение использовать Деккера. Он был необычно терпеливым, принимая во внимание его репутацию. Стало очевидно, что он должен чувствовать искреннее сожаление о том, что принудил Кирка к переводу в штаб.

Кирк был у Ногуры двенадцать минут. Он вдруг почувствовал озноб, когда Ногура резко поднялся на ноги.

– Целый штаб продумывал это, Джим, – сказал Ногура. – Я боюсь, что все моменты тщательно обоснованны.

– Адмирал, эти моменты не могли быть тщательно обоснованны, поскольку меня здесь не было, – Кирк знал, что его единственным шансом теперь было прямо бросить вызов Ногуре. – А поскольку сейчас я здесь, я предполагаю, что вы можете проинформировать меня, какие аргументы приводились против моей кандидатуры.

Как командующий офицер и член штаба Ногуры, Кирк имел одновременно право и обязанность быть в курсе всего, что обсуждалось равными ему по рангу офицерами.

Ногура пристально смотрел на Кирка. Пять секунд… десять… двадцать… Кирк старался удержать нейтральное выражение на лице. Он чувствовал, что все решится в следующую минуту.

– Ты так сильно хочешь вернуться назад?

– На 'Энтерпрайз'? Я не могу отрицать, что будет приятно подняться на борт…

– Джим, я отсылаю тебя к твоей славе. Если есть малейший шанс, что тобой движет что-то другое, чем профессиональное стремление к перехвату чего бы то ни было, изучению его, установлению контакта с живыми формами, которые…

– Я не понимаю упоминания о славе, Гейгачиро. Я никогда не лгал тебе раньше – и я уверен, что ты мне тоже.

Кирк знал, что он победил. Он также верил, что все, что он сказал и оставил невысказанным, есть полная и абсолютная правда.