— Думаю, — медленно начал Каирн, поразмыслив над этим вопросом, — отец никогда не верил в саму идею королевской власти. Он просто сделал все необходимое, чтобы принести мир на равнины, а затем сломить Гассема. Но он видел немало примеров того, как вырождаются правящие династии и люди, которыми они правят. Мы оба также были тому свидетелями.
— Да, — неохотно согласился старший. — Он по-прежнему полагает, что лучше всех на свете жили шессины, прежде чем Гассем зачаровал их и повел за собой на войну. Хотя вряд ли бы он по-прежнему так считал, если бы прожил с ними подольше. Но его изгнали, еще когда он был младшим воином. Для юноши, только-только взявшего в руки оружие, мир всегда кажется добрым и прекрасным…
Младший брат с ухмылкой толкнул старшего под ребра.
— Значит, мы с тобой — старые, Утомленные ветераны?
Анса расхохотался.
— Клянусь духами бегущей воды, именно так я себя и ощущаю! За последние месяцы мы больше сражались и скакали верхом, чем большинство людей за целую жизнь. — И он покачал головой, сам не в силах в это поверить.
— О нас будут слагать песни до скончания веков, — заверил Каирн.
Они ехали вдоль ручья, пока не добрались до просторного шатра, перед которым выстроились два десятка воинов, внешне сильно отличавшихся от всадников. Все они были рослые, крепкие и мускулистые. Большинство носили доспехи из кожи рептилий. Спешившись, братья и их спутники вошли в шатер, где, скрестив ноги на земле, сидели тезанские офицеры.
— Мы должны уйти, — без предисловий заявил им Йохим.
— Вы вернетесь? — поинтересовался тезанец средних лет, в шлеме, изображавшем зубастую морду болотного дракона.
— Если король поправится, то думаю, что вернемся, — пообещал Йохим.
— Больше мы ничего не можем сделать, — признал Каирн, которому совестно было покидать союзников. — У нас кончились припасы, люди болеют, и многие опасаются, что мецпанцы захватят с севера наши собственные земли.
Вождь тезанцев постарался сохранить невозмутимость, но отчаяние исходило от него волнами.
— Если таково ваше решение, то уходите. Вы и так многого добились, уничтожив войско Гассема. Откуда вам было знать, что угроза со стороны Мецпы еще более реальна?
— Тут мы с вами не согласны, — возразил Анса. — Гассем разгромил южные королевства, которые прежде всегда сдерживали Мецпу. Когда, в свою очередь, он потерпел поражение, плотину прорвало, и мецпанцы хлынули внутрь. Но теперь у вас есть шанс: мы вооружили вас сталью. А Гассем уничтожил бы вас без всякой жалости, на глазах у мецпанцев, которые бы только и ждали своего часа.
— Не стану спорить, — промолвил тезанец.
— Что вы будете делать теперь? — поинтересовался Каирн.
— Отступим к холмам и закрепимся там. Мы уже знаем, что бессильны совладать с мецпанцами в открытом поле. Но от их огнестрельного оружия на восточных холмах будет мало проку, ведь там повсюду густые заросли. Наш король устроил в тех местах свою ставку, после того как отправился в изгнание. Он благодарит вас за новое оружие.
— Пусть оно вам хорошо послужит, — пожелал Йохим. — А теперь мы поедем. Нам нужно преодолеть огромное расстояние до темноты.
Вожди племен с криками проехали весь лагерь, и вскоре отовсюду послышались звуки рога и свистки. Застучали барабаны, и большой лагерь стремительно начал сборы, погружая пожитки, сворачивая палатки и седлая ездовых животных.
В считанные минуты лагерь, казавшийся обустроенным на очень долгое время, исчез, и люди двинулись к северу.
Этот маневр Гейл отрабатывал со своими воинами так же тщательно, как любую тактику на поле боя. Скорость была основой его стратегии, и он знал, что никакая стремительность в бою не искупит медлительность на марше. Сыновья короля Гейла также приготовились тронуться в путь.
— Я не вернусь домой, — внезапно заявил Анса.
— Я тоже, — сказал ему Каирн. — Я по-прежнему убежден, что повстанцы, которых я встретил в лесу, — это ключ к победе над Мецпой. Я присоединюсь к ним и попробую как следует растревожить Мертвую Луну, чтобы отвлечь его от дальнейшего продвижения на юго-запад и северо-восток.
— Ну, конечно. А разве ты не скучаешь по Фьяне?
— Скучаю, — согласился брат. — Но хотя мне бы очень хотелось отправиться в Каньон и навестить ее там, я поеду в другую сторону.
— И куда же? — озадаченный, поинтересовался Каирн. Он-то был уверен, что брат собирается именно в Каньон.
— Я отправлюсь к королеве Шаззад. Пока отец и Гассем вне игры, она остается единственным монархом, наделенным реальной силой в нашем мире. Ведь даже Мертвая Луна — всего лишь глава Совета… Если отец не успел об этом позаботиться, то кто-то должен сделать такой шаг… Я постараюсь уговорить ее выступить противовесом для честолюбивых посягательств мецпанцев, покуда те не начали всерьез свои завоевательные походы.
— Превосходно! — с восхищением ответил Каирн. — Ты поедешь обратно той же дорогой, что мы пришли сюда?
— Нет, эта земля разорена, и одинокий всадник многим может показаться желанной добычей. Я отправлюсь на юг, и там сяду на корабль, идущий в Невву. В это время года морской путь куда быстрее, чем по суше, и заодно я увижу новые места. Для этого мне понадобится один-единственный кабо, так что остальных можешь взять себе.
— Спасибо. Я останусь с войском еще на некоторое время. Затем возьму с собой только своего скакуна и еще одного запасного. Остальных кабо пусть Йохим отведет домой.
Анса пожал плечами.
— К тому времени, как мы туда вернемся, они, возможно, уже состарятся. Если попадешь на холмы прежде меня, передай матушке, что я не забыл ее.
— И ты тоже. Но я смотрю, ты что-то хмуришься… Тебя не радует возможность поразмяться после столь долгого безделья?
Анса вновь заухмылялся.
— Мир — опасное место, и нам с тобой это хорошо известно, братишка. Вполне может статься, что в следующий раз мы свидимся только в мире духов… Впрочем, отец всегда утверждал, что это очень интересное место.
— Когда окажешься в Невве, — попросил Каирн, желая приободрить брата, — ты сможешь послать домой весточку с королевскими гонцами. Я тоже постараюсь не оставлять вас без свежих известий.
— Вот и славно. — Анса огляделся по сторонам. Там, где еще пару минут назад простирался огромный воинский лагерь, теперь осталась лишь голая земля, усыпанная всевозможным мусором. Через год здесь опять будет зеленеть высокая трава, и лишь круги почерневших камней на месте лагерных костров укажут, что здесь когда-то были люди.
— Больше нас ничто не задерживает, братишка. Давай попрощаемся.
— Хорошо. — Больше Каирн не нашелся, что сказать. В горле у него пересохло. Взяв брата за руки, он с силой сжал их, затем оба подхлестнули своих скакунов и разъехались в разные стороны, — один на север, а другой на юг.
Уже очень давно Анса не оставался в одиночестве. Весь прошлый год он воевал вместе с собратьями. Кроме того, он много времени проводил с Каирном. Конечно, теперь он не сразу привык к свободе, но к нему уже начало возвращаться удивительное чувство легкости. У него был отличный скакун, прекрасное оружие, и бескрайний простор впереди…
В этом он всегда отличался от жителей холмов и равнин, среди которых вырос: все они прежде всего считали себя членами племени, и не могли надолго покидать сородичей.
Должно быть, это в нем говорила отцовская кровь. Сам Гейл с юных лет стал бродягой, и даже будучи королем, привык предпринимать долгие поездки в одиночестве, никого не предупреждая.
