отчеты за более ранний год. — Предполагаю, что на счетах в швейцарском банке у него хранится значительно крупная сумма!

— Я никогда особенно не любила его, — заметила Дебора. — Но всегда уважала. — Она поднялась и начала прохаживаться по комнате. — Только подумать, какое положение он занимает! Прямая связь с полицией, с офисом окружного прокурора, с крупными бизнесменами. Все, что происходит в Урбане, становится ему известно. И он везде может поставить своих людей. Сколько городских чиновников, судей, полицейских работают лично на него?

— Он думает, что у него все шито-крыто. — Гейдж отошел от пульта. — А Бауэр?

— Джерри? — Дебора вздохнула и потерла затекшую шею. — Предан до кончиков ногтей, имеет собственные политические амбиции. Может быть, он закрывает глаза на какие-то тайные махинации, но больше ничего. У Филдса хватает ума выбирать людей молодых, честолюбивых, с хорошим происхождением и безупречной репутацией. — Она покачала головой. — Мне очень не по себе от того, что я не могу передать это ему.

— Митчелл?

— Нет, за Митча поручусь головой! Он давно работает. Он никогда не был горячим приверженцем Филдса, но уважает его должность. Он все делает по закону, потому что верит в закон. Он даже оплачивает свое парковочное место! Что ты делаешь?

— Проверить никогда не помешает.

К великому потрясению Деборы, он выудил налоговые отчеты Джерри и Митчелла. Не найдя ничего криминального, перешел к следующему пульту.

— Мы можем начать арестовывать банковские счета. Нам нужен список людей, работающих в муниципалитете, в департаменте, в офисе окружного прокурора. — Он посмотрел на нее. — У тебя болит голова?

— Немного.

Вместо того чтобы включить компьютер, он выключил остальные.

— Ты слишком много работаешь.

— Я в порядке. Нам еще много надо сделать.

— Мы уже много сделали. — Он укорял себя за то, что так сильно давил на нее. — Пара часов отдыха ничего не решит. — Он обнял ее за талию. — Как насчет горячей ванны и сна?

— М-м-м. — Пока они шли по туннелю, она прижималась головой к его плечу. — Звучит заманчиво!

— И помассировать спину?

— Да! Конечно да!

— И почему бы мне не почесать тебе пятки, ведь давно пора?

Она улыбнулась. Волновала ли ее когда-нибудь подобная глупость, как других женщин?

— Почему бы и нет?

Через несколько минут Дебора, уже полусонная, вместе с Гейджем вошла в его спальню. Но сон как рукой сняло, когда она увидела коробки, стоящие на постели.

— Что все это значит?

— В данный момент все, что у тебя есть, — это моя рубашка, которая на тебе надета. — Он провел пальцем по пуговицам. — И хотя она тебе очень к лицу, я подумал, что ее уже давно пора сменить.

— Сменить? — Она дернула себя за взъерошенные волосы. — Как?

— Я дал Фрэнку список. Иногда он бывает очень предприимчивым.

— Фрэнку? Но сегодня же воскресенье! Половина магазинов закрыта. — Она прижала руку к животу. — О господи, не украл же он все это?

— Не думаю. — Гейдж засмеялся и поймал ее за руки. — Ну, как я буду жить с такой скрупулезно честной женщиной? Нет, даю тебе слово, они оплачены. Это стоило всего нескольких звонков. Заметь, все коробки из «Афины».

Дебора кивнула. Это был один из крупнейших и лучших торговых центров города. И ей все стало ясно.

— Это твой магазин?

— Виноват. — Он поцеловал ее. — Все, что тебе не понравится, можно вернуть. Но, по-моему, это твой стиль и твой размер.

— Не стоило тебе этого делать!

По тону ее голоса он понял, что ей бы не хотелось, чтобы он покупал ей одежду. Он терпеливо заправил упрямую прядку ей за ухо.

— Я нисколько не покушался на твою независимость, советник!

— Нет. — Какая неблагодарность с ее стороны! — Но…

— Будь практична. Как бы ты завтра показалась в офисе в моих брюках? — Он ослабил ремень и спустил с нее джинсы.

— Ужасающее было бы зрелище, — согласилась она и улыбнулась, когда он поднял ее и поставил рядом с грудой коробок.

— И в моей рубашке. — Он принялся расстегивать пуговицы.

— Смехотворно. Ты прав, ты поступил очень практично. — Она взяла его за руки, пока он не стал ее отвлекать. — И я это ценю. Но все же покупать мне одежду — неправильно!

— Ты за нее расплатишься. В течение следующих шестидесяти или семидесяти лет. — Увидев, что она снова хочет что-то сказать, он придержал ее за подбородок. — Дебора, у меня денег больше, чем нужно любому человеку! Ты принимаешь участие в решении моих проблем, так что считай, что тоже владеешь моим состоянием.

— Я не хочу, чтобы ты думал, что для меня имеют значение твои деньги. Они не влияют на чувства, которые я к тебе испытываю.

Он задумчиво посмотрел на нее:

— А вот такой глупости я от тебя не ожидал!

Она высвободила подбородок, но, когда он улыбнулся, только вздохнула.

— Так глупо! Я люблю тебя не за то, что у тебя есть отели, магазины, жилые дома! Но если я не раскрою какую-нибудь из этих коробок, то просто сойду с ума!

— Так будь благоразумна и раскрой, а я пойду приготовлю тебе ванну.

Когда он вышел в соседнюю комнату, Дебора схватила одну из коробок, открыла крышку и из-под слоя упаковочной бумаги вытащила длинную небесно-голубую шелковую ночную сорочку.

— Та-а-ак! — Она повертела сорочку, отметив при этом, что вырез на спине доходит почти до пояса. — Фрэнк, конечно, разбирается в женском белье! Интересно, что сказали бы мальчики в офисе, появись я там в этом завтра?

Не в силах сопротивляться искушению, она сбросила рубашку и накинула на себя прохладный скользящий шелк. Прекрасно! Пригодится, размышляла она, поглаживая себя по бедрам и восхищенно вертясь перед зеркалом. За этим занятием ее и застал вернувшийся Гейдж.

Он стоял молча, не в силах отвести от нее глаз. Длинный блестящий шелк мерцал на ее коже, когда она кружилась перед ним. Ее голубые глаза казались темными, как ночь, и блестели, наполненные тайным женским удовольствием.

Губы ее изогнулись в улыбке. Перед ним была женщина, не замечающая присутствия любимого, взиравшего на нее с нестерпимым чувством голода. Наконец, увидев его, Дебора с улыбкой приподняла кончиками пальцев сорочку и слегка присела в книксене:

— Ну как, я тебе нравлюсь?

Его пристальный взгляд неотрывно наблюдал за ней.

— Я думаю, Фрэнк заслужил большое повышение!

Когда Дебора засмеялась, он кинулся к ней.