впечатления. Как и сумма чека, который она мне вручила.

Он пожал плечами и запустил руку в миску с солеными печеньицами, похожими на китайские иероглифы.

– Какая вам разница, из чьих рук получать вознаграждение? – вставила Келси.

– Как правило – никакой, но тут был случай особый. Я никогда не встречался с вашим отцом, мисс Байден. Я впервые увидел его только на процессе, и мы ни разу не встречались с ним один на один. Так хотела ваша бабушка, а она умела добиваться своего. Милисент Байден хотела вычеркнуть вашу мать из жизни своего сына и из вашей тоже и придумала очень простой и эффективный план, чтобы этого достичь. Моя задача заключалась в том, чтобы следить за Наоми и фиксировать на пленку все случаи ее недостойного поведения. И, естественно, составлять отчеты. Это было все, что Милисент Байден удосужилась мне сообщить, но я хороший детектив. Я уже тогда был хорошим детективом, поэтому мне удалось узнать много больше.

– Больше? – У Келси появилось ощущение, что врата в прошлое скрипя открываются все шире, и она вдруг испугалась того, что могло с минуты на минуту показаться оттуда – из ледяной мглы и серого тумана.

– Ипподром, особенно если посещаешь его хотя бы некоторое время, прекрасно подходит для того, чтобы завязывать знакомства. Один из моих тамошних источников сообщил мне, что у него есть кое-какие материалы на Бредли. Алек много играл, но в основном проигрывал и в конце концов задолжал крупную сумму денег не совсем подходящим людям. Секреты он хранить не умел и в одной беседе проболтался о том, что у него наклевывается неплохая сделка. Все, что от него требовалось, это приятно провести время с красивой женщиной, после чего он мог стать обеспеченным человеком.

Короче, мой источник и Бредли сблизились. Они вращались в разных кругах, но, как оказалось, были вылеплены из одного теста. Бредли много болтал, мой человек поддакивал, вынуждая его сказать больше, а потом, за определенное вознаграждение, передавал всю информацию мне.

– Вы слишком долго ходите вокруг да около, Руни, – заметил Гейб.

– Тогда я буду говорить коротко. – Руни оттянул галстук, который начинал его душить. – Суд, который 'должен был определить законного опекуна для мисс Байден, склонялся в сторону Наоми. Оно и понятно: суды предпочитают не разлучать ребенка с матерью. Может быть, она и любила вечеринки и была неравнодушна к мужчинам, но все свидетели показывали, что в присутствии ребенка она воздерживалась от того и от другого. Кроме того, Наоми Чедвик была достаточно состоятельной женщиной, у нее был солидный источник дохода, и десятки людей могли под присягой подтвердить, что она была хорошей матерью для своей крошки. Поэтому Байденам нужно было что-то такое, что могло бы склонить чашу весов в их пользу. И Милисент нашла Алека Бредли.

– Она… – Келси судорожно сглотнула и постаралась, чтобы ее голос не дрожал так сильно. – Моя бабушка знала Алека Бредли?

– Да, она знала и его, и его родителей. Знала, что он за тип. Она и наняла Бредли, чтобы он соблазнил Наоми. Он должен был заманить ее в ловушку, создать такую ситуацию, которая скомпрометировала бы вашу мать и поставила под сомнение ее добродетель и способность быть достойным опекуном ребенку.

Келси сжала под столом руку Гейба.

– Вы хотите сказать, что моя бабушка платила Алеку Бредли? Платила ему за… Да почему я должна вам верить?

– Хотите верьте, хотите нет – мне все равно, – отмахнулся Руни.

Ему и в самом деле было плевать. Просто перед тем, как удалиться от дел, он решил пошуровать в самых дальних ящиках рабочего стола и выбросить оттуда весь мусор.

– Вы пришли получить ответы, мисс Байден, и не моя вина, что ответы не устраивают вас. Но я точно знаю, что в качестве аванса Бредли получил двадцать тысяч долларов.

Келси не сдержала невольного восклицания. Двадцать тысяч! Эту же цифру называл Типтон.

– Но самое главное заключалось в том, что Наоми не желала играть в эту игру. Во всяком случае, она играла не так, как рассчитывали Милисент Байден и Бредли. Наоми держала этого альфонса на поводке и не подпускала его к себе достаточно близко. Между тем сроки подпирали, процесс был не за горами, и Милисент решила действовать решительно. О, она быстро нашла, что еще можно, так сказать, бросить в котел! На ипподроме произошла какая-то неприятность с лошадью, потом повесился жокей. Разразился скандал, который, однако, отразился на репутации Чедвиков не так, как она рассчитывала.

Гейб поднял руку.

– Вы хотите сказать, что это как-то связано с тем, чем вы занимались?

– Здесь все связано. Бредли нужны были наличные, но Милисент не собиралась открывать перед ним свой кошелек до тех пор, пока не будут достигнуты совершенно определенные результаты. Поэтому Бредли и один его приятель по ипподрому заключили небольшую сделку. Когда фаворит сошел, Бредли перепали кое-какие шальные деньги в качестве выигрыша, но от Милисент он не получил ни гроша, поскольку все симпатии оказались на стороне Наоми, потерявшей своего жеребца. К тому же Милисент поставила ему крайний срок.

Руни некоторое время рассматривал то, что осталось от его коктейля, и раздумывал, не заказать ли еще одну порцию. До рейса оставалось меньше двух часов, поэтому он решил, что лучше сохранить голову свежей.

– Она велела мне взять фотоаппарат, запастись пленкой и ждать вблизи фермы. Но сначала я отправился в клуб – наблюдать за тем, как Бредли разыгрывает сцену ревности.

– Разыгрывает? – переспросила Келси.

– Игру всегда легче распознать со стороны, – пояснил Бредли. – Кроме того, мой источник предупредил меня о том, что должно случиться вечером. Бредли собирался вывести Наоми из себя, но он, скорее всего, не ожидал, что она пошлет его куда подальше. Красавчик всегда воображал о себе невесть что, когда дело касалось женщин. В общем, Наоми ушла из клуба одна, и я последовал за ней.

В доме никого не было – до тех пор, пока там не появился Бредли. Я знал, что должен сделать снимки, но только такие, которые помогли бы Байденам выиграть дело.