и вот результат.
– От него потребовали, чтобы в эфир вышла именно ты?
– Да.
– Ловко! – усмехнулась Ева.
– От тебя требуется срочное заявление. Какими ты располагаешь доказательствами, связывающими мэра Пичтри с деятельностью «Искателей Чистоты»?
– Без комментариев, Надин.
– Дерьмо полетит в лицо не только Пичтри, но и твоему департаменту, – предупредила Надин. – Рейтинг популярности мэра до сих пор составлял пятьдесят три процента, а многие его сторонники обладают большими деньгами и солидным влиянием. В то же время противники жаждут линчевать его, и используют тебя в качестве веревки.
– Без комментариев. Любопытно, на кого ты ставишь – на сторонников или на линчевателей?
– Пичтри уйдет в отставку. Иного выхода нет. Даже если не станут известны подробности этой сексуальной оргии, его забросают грязью за измену жене и отношения с Грином.
– Надеюсь, наш разговор не подлежит оглашению?
– Ну, разумеется. За кого ты меня принимаешь?!
– Что, если одной изменой дело не кончится? Если тут не обошлось без сексуальных извращений?
– Господи, ты меня убиваешь! Если дело обстоит так, с его политической карьерой покончено – во всяком случае, на определенный период. Конечно, обвинить мэра в убийстве будет труднее, если только ты не застукала его со свежей кровью на руках. Впрочем, людская память коротка и избирательна. Они могут запомнить то хорошее, что сделал Пичтри, а не то, что он поскользнулся на сексуальной почве. Если так, то через несколько лет он снова сможет баллотироваться и, возможно, победит.
– Это меня уже не касается, – заявила Ева. – Пока.
– Даллас…
Но Ева отключила связь.
– Вы очень ловко тянете за ниточку, лейтенант, – сказал Рорк. – Я начинаю видеть форму всего клубка.
– Давай посмотрим, как он будет разматываться. Поезжай прямо в гараж, и если по дороге задавишь несколько репортеров, это зачтется в твою пользу.
Через пятнадцать минут Ева уже сидела перед Дьюксом и командой его адвокатов. Она привела с собой Пибоди, дабы позлить Дьюкса тем, что его допрашивают две женщины.
Включив запись, Ева откинулась на спинку стула.
– Давайте начнем.
– Лейтенант Даллас, – обратился к ней Снайдер, широкоплечий мужчина с квадратным подбородком, возглавляющий группу адвокатов. – Мистер Дьюкс предпочитает, чтобы все вопросы и ответы передавались через меня или одного из моих коллег. Это его право. Он не желает вести переговоры с вами непосредственно.
– Нет проблем. Сообщите вашему клиенту, что, согласно ордеру, компьютеры и центры связи в его нью-йоркском доме и портативное оборудование в доме в Олбени конфискованы. Техники из полицейского департамента извлекли содержащиеся в них данные и тексты электронной почты. Упомянутых данных и текстов достаточно, чтобы упрятать вашего клиента за решетку до конца дней. – Ева произносила этот монолог, улыбаясь и глядя на Дьюкса. – Можете также передать вашему клиенту, что меня это несказанно радует. Я даже танцевала по дороге в Управление. Верно, Пибоди?
– Вы неплохо станцевали, лейтенант.
– Ваш сарказм занесен в протокол, – предупредил Снайдер.
– Ради бога.
– Если, как вы заявляете, у вас имеются неопровержимые доказательства вины моего клиента, то я не понимаю, почему вы тратите время на этот допрос.
– В основном чтобы позлорадствовать, – усмехнулась Ева. – А также, хотя мне противно это делать, я обязана дать этому мерзавцу… прошу прощения, вашему клиенту, возможность проявить раскаяние и готовность сотрудничать с полицией в такой степени, чтобы это учитывалось при вынесении приговора. Как у вас с математикой, ребята? Восемь убийств первой степени, и среди жертв один коп. Этого достаточно для пожизненного срока в исправительном учреждении без права условного освобождения.
Снайдер развел руками:
– Это голословное утверждение, лейтенант. Вы не в состоянии повесить на моего клиента убийства первой степени и тем более гибель полицейского. Более того, у вас нет прямых улик, связывающих Доналда Дьюкса с деятельностью предполагаемой организации.
– Либо вы погрязли в этом так же, как ваш клиент, либо он не доверился вам полностью. Как думаешь, Пибоди?
– Я думаю, мы должны оправдать мистера Снайдера за недостатком улик. По-моему, Дьюкс чересчур уверен в собственной важности, чтобы считать себя обязанным полностью доверяться своему адвокату. Он слишком любит командовать.
– А вы думаете, будто ваша униформа делает вас кем-то, – сквозь зубы процедил Дьюкс.
– Да, – кивнула Пибоди. – Униформа делает меня копом – тем, кто поклялся защищать людей от таких, как вы. – Она наклонилась к нему, опершись ладонями на стол. – И благодаря этой униформе мне пришлось ходить по пролитой вами крови.
Снайдер вскочил со стула.
– Не обращайтесь непосредственно к моему клиенту!
Пибоди повернулась к нему:
– Ваш клиент сам обратился ко мне, и это зафиксировано в записи. Если он это сделал, то я имею право ответить.
– Ну-ну! – Ева хлопнула в ладоши и жестом велела обоим сесть, словно учительница в классе. – Не будем позволять нашему темпераменту брать верх над хорошими манерами. Если мы оправдываем Снайдера за неимением доказательств, значит, нам следует информировать его о доказательствах, имеющихся в нашем распоряжении.
– А может быть, сразу отправить их к прокурору? Пускай он с ними разбирается.
– Это слишком жестоко, Пибоди.
– Если вы обе думаете, что сможете играть со мной в доброго и злого следователя… – начал Снайдер.
– На это не рассчитывайте, – перебила его Ева. – К вашему сведению, я всегда была злым сле дователем.
– Сука! – пробормотал Дьюкс.
– Как видите, вашему клиенту это известно. В ответ на ваше замечание, Дон, скажу вам, что вы многого не знаете. Мы идентифицировали ваш вирус, смоделировали его и отследили источник – компьютер в вашей мастерской, ваши отпечатки пальцев, ваш голос, ваш персональный код. Вы не думали, что нам это удастся, верно? – Теперь Ева наклонилась вперед: – У меня есть пара техников, по сравнению с которыми вы просто новичок-хакер.
– Чепуха!
– 8 июля 2002 года в четырнадцать часов вы отправили с вашего компьютера инфицированное электронное письмо Луи К. Когберну, а в тот же день в двадцать три четырнадцать – такое же письмо Чедвику Фицхью.
Глядя в упор на Дьюкса, Ева прочитала наизусть тексты писем. Недоверие на его лице сменилось гневом. Это ей и было нужно.
– Те, кто затевал это, знали, что мы повесим все на вас. Для них вы не генерал, Дон, и даже не солдат, а просто жертвенный агнец.
– А вы всего лишь баба, пытающаяся сойти за мужчину!
– Я хочу проконсультироваться с моим клиентом наедине, – прервал их перепалку Снайдер. – До тех пор я требую прекратить допрос.
– Вы убили этих людей, не так ли? – настаивала Ева.
