наручников как можно меньше впивалась в запястья. Но долго так не выстоять – икры тут же свело судорогой, а ломящая боль в руках оказалась настолько сильной, что потемнело в глазах.

– Биту бейсбольную принеси! – услышал я голос хмурого.

– На фига вам бита? – отозвался дежурный. – От нее следов слишком много, а боли чуть, у нас есть старый проверенный способ. Берешь махровое полотенце, насыпаешь туда песочку из пожарного ящика, мочишь под краном и лупишь что есть мочи куда попало. Синяков никаких, а клиент через пару-тройку минут становится полностью транспортабельным. Все внутренние органы отбиваются на хрен.

– Засунь себе эти ментовские штучки в жопу! – разозлился хмурый. – Мне его в суд поутру везти не надо. Плевать я хотел на синяки! Мне руки-ноги ему надо переломать, лучше с позвоночником вместе, чтобы он остаток жизни провел в кроватке и срал под себя, чтобы знал, тварь, на кого руку поднимать! Сука!

Похоже, у него не на шутку расшалились нервишки. Он не стал дожидаться биты, а с размаху попробовал засадить мне ботинком в челюсть, но, несмотря на неустойчивость позы, мне удалось увернуться. Меня он задел вскользь, но основной удар пришелся все-таки в батарею, заставив хмурого зареветь от боли в отшибленной ноге.

– Убью суку! – заорал он, как только смог выговорить нечто членораздельное.

– Э! Ну вас на фиг, мил-человек! – остановил его от дальнейших действий дежурный. – Вот убивать его лучше не здесь. Могу даже наручники ссудить, чтобы он поменьше у вас в машине дергался.

– Где бита?! – не слушая его, вновь заорал хмурый.

Я чуть приподнял голову и увидел, как в дверь влетел грузный чечен с бейсбольной битой в руке. Мне показалось, что двигался он чересчур быстро, противореча законам физики, едва касаясь земли. Одной спешкой столь головокружительное появление сына гор объяснить было трудно, к тому же, вместо того чтобы огреть меня этой битой, он рухнул на колени, отшвырнул биту в угол, а затем с размаху бросился на пол лицом вниз и сцепил ладони на затылке.

Никто ничего не понял. Слишком неожиданно все оказалось. А затем из вестибюля донесся рев:

– Всем на пол! Работает милицейский спецназ!

Грохот вылетевшей двери дежурки, вскрик белобрысого лейтенанта, и тут же в дверном проеме возникли четверо в черной форме бойцов СОБР и в трикотажных масках, а за ними я разглядел еще десяток таких же с короткими автоматами навскидку. Тычками прикладов четверо уложили на пол всю команду хмурого во главе с ним самим, а также дежурного и чернявого лейтенанта. Белобрысого видно не было, похоже, он несколько пострадал, решив оказать сопротивление.

– Саша? – склонился надо мной один из бойцов.

– Так точно, – ответил я. – Капитан Фролов.

– Н-да… А меня зовут Гирин. Бойцы под моей командой. Эй, ключ от наручников кто-нибудь дайте! – он отстегнул меня, помог подняться, снял маску и сказал, улыбаясь: – От Мишки тебе привет. Как ты умудрился его спасти, капитан? Он же уже год не при делах.

– При делах. Он в охране сейчас.

– Первый раз слышу, чтобы в охране было жарко.

– Да ну? – я вытер оцарапанную хмурым щеку и плюнул под ноги. – А мне, по-твоему, холодно тут было? Сейчас, черт возьми, по всей Москве жарко гражданским жарко, не то что в охране.

– Не кипятись, – остановил меня Гирин, – Все-таки жара жаре рознь.

– Это вам за стеной на базе так кажется. А ты вечерком у метро потолкись.

– Да теперь потолкусь, – серьезно кивнул командир. – Могу и тебя пригласить пивка попить.

– Мобилы нет номер записать.

– У нас база на Ярославке. Заедь, на КПП спроси Гирина.

– Может, и заеду.

– Лады. О, а вот и тяжелая артиллерия прибыла. Я заглянул в вестибюль и увидел троих мужчин в штатском. Глаза у них были… Не дай бог с таким человеком по разные стороны письменного стола оказаться. Если бы мне на выбор предложили во враги одного из этих или всю команду хмурого вместе с чеченом, я бы не раздумывая выбрал бандитов. Нет, серьезно.

– Служба собственной безопасности, – шепнул мне Гирин. – Наверное, они захотят тебе пару вопросов задать про ментов. А остальных мы сейчас к себе в автобус погрузим.

Один из собистов представился мне Русланом Георгиевичем и пригласил пройти в дежурку.

– Присаживайтесь, Фролов, – он уселся в кресло дежурного, оставив мне место на низкой кушетке для отдыхающего помощника. – Вид у вас уставший. Били?

С нажимом спросил. Словно, если отвечу не так, как ему требуется, тут же сам пойду по этапу.

– Смотря кто, – уклончиво ответил я скорее из принципа, чем из каких-то добрых побуждений.

– Ну, не надо придуриваться. Понятно ведь, что в нашей компетенции лишь правонарушения, совершенные работниками милиции.

Мне сразу расхотелось придуриваться. Видно было, что собисту до предела скучно, что дома его ждут вкусный ужин и молодая жена, а он вынужден тут расспрашивать черт знает кого по черт знает какому редкому поводу. В других местах менты угнанные иномарки сотнями регистрируют – вот там дела, а тут какой-то Фролов…

– Бить не били, а вот паспорт порвали, – честно ответил я, уже ощущая некоторую благодарность за то, что столь занятой человек уделил мне немного рабочего времени в ущерб отдыху.

– На каком основании?