так лучше для Брэндона. Если он спросит, а когда-нибудь он обязательно спросит, я расскажу ему правду. Я любила его отца так, как любит семнадцатилетняя девушка. Безумно. Романтично. Он был женат, и я сожалею, что этот факт вовремя не отрезвил меня. Тогда он жил отдельно от жены… во всяком случае, так он мне сказал. А я слишком сильно хотела верить, что он любит меня и женится на мне.

– Он был старше.

– На четырнадцать лет.

– Кто-нибудь должен был завязать ему член узлом. Джулия на мгновение вытаращила глаза, затем расхохоталась от контраста непристойных слов и очень интеллигентного тона.

– О, ты бы понравился моему отцу. Я уверена, он сказал бы то же самое, если бы знал правду. – Джулия крепко поцеловала Пола и отстранилась.

Очень спокойно, очень детально Джулия рассказала Полу о своей безумной влюбленности, о своем страхе, когда обнаружилась беременность, о предательстве Линкольна.

– Если бы можно было что-то изменить, я все равно не назвала бы родителям его имя, не стала бы причинять лишнюю боль отцу. Он думал о Линкольне как о сыне. И я не отказалась бы от того неуклюжего барахтанья на диване, потому что тогда не было бы Брэндона. – Она улыбнулась, спокойная, уверенная. – В конце концов, Линкольн подарил мне лучшие десять лет моей жизни.

Пол честно пытался понять ее, но не мог преодолеть ярость. Она была ребенком, ребенком, взвалившим на себя обязательства и выполнявшим их с большим достоинством, чем мужчина почти в два раза старше ее.

– Он не общается с тобой или Брэндоном?

– Нет, и на данном этапе моей жизни я этому рада. Брэндон мой.

– Жаль, – коротко сказал Пол. – Я с удовольствием убил бы ублюдка ради тебя.

– Мой герой. – Джулия обняла его. – Но это прошлое, а все, что мне нужно, здесь, сегодня.

– Так убеди меня, – тихо произнес Пол, целуя ее.

Ева так радовалась возвращению домой, что даже с удовольствием предвкушала встречу с Фрицем. Оказывается, ей не хватало хорошей порции мучений и пота, в чем она ни за что бы не призналась своему тренеру. Она скучала и по брюзжанию Треверс, и по маниакальной организованности Нины. И по обществу Джулии. Если она, как скряга, копит в сердце такие простые вещи, наверное, подкралась старость, а вот это признавать было далеко не приятно.

Натурные съемки прошли прекрасно. Гораздо лучше, чем она ожидала. И благодарить за это надо Питера… не только за хороший секс, но за его терпение и энтузиазм на съемках, за чувство юмора, не изменявшее ему даже в самые тягостные моменты. Несколько лет назад Ева, вероятно, совершила бы ошибку: продолжила бы их связь или, по меньшей мере, притворилась бы, что влюблена в него… или позволила бы ему влюбиться в нее. Здравый смысл победил, и – по обоюдному согласию – они оставили любовников в Джорджии, вернувшись на Западное побережье друзьями и коллегами.

Ева вдруг поняла, что Питер напоминал ей Виктора, того энергичного, обаятельного и талантливого мужчину, которого она полюбила так давно и которого любит до сих пор. Господи, как же она по нему скучает. И больше всего боится, что они попусту растратят то короткое время, что им осталось провести вместе.

Джулия вошла в зал через пять минут после Евы. Она очень спешила и поняла почему, как только увидела Еву, стройную и ослепительно красивую в обтягивающем ярко-синем акробатическом трико.

"Я скучала по ней, – изумленно подумала Джулия. – По ее язвительным замечаниям, по ее обжигающе честным воспоминаниям, даже по невероятно раздутому самомнению. По всему».

Ева разогнулась, увидела улыбку Джулии и тоже улыбнулась. Фриц перевел взгляд с одной женщины на другую, задумчиво приподнял брови, но ничего не сказал.

Когда Ева выпрямилась, Джулия почувствовала нестерпимое желание подойти и обнять ее, не сомневаясь, что и Ева ее обнимет. Она подошла, но лишь протянула руки, и их пальцы сплелись в дружеском приветствии.

– Как поживают болота?

– Умирают от жары. А как в Лондоне?

– Холодно. – Джулия скинула с плеча спортивную сумку. – Рори посылает сердечный привет.

– Хмм. Мне больше хочется услышать ваше мнение о его новой жене.

– Думаю, она ему идеально подходит. Она чуть-чуть напоминает мне вас.

Джулия проглотила смешок, увидев изумление, вспыхнувшее в глазах Евы.

– Господи, дорогая! Я ведь единственная и неповторимая.

– Вы правы. – К черту сдержанность, подумала Джулия и нежно обняла Еву. – Я скучала.

Глаза Евы заблестели слезами, так неожиданно подступившими, что она не успела их скрыть.

– Мне тоже вас не хватало. Ваши точные и объективные замечания оживили бы утомительные часы между съемками. Однако у вас была чудесная компания в Лондоне.

Джулия отступила на шаг.

– Вы знали, что Пол был со мной?

– Я знаю все. – Ева провела пальцем по щеке Джулии. – Вы счастливы.

– Да. Взволнована, напугана и счастлива.

– Расскажите мне.

– Работать, – прервал Фриц. – Поговорите во время работы. Нечего упражнять одни языки.

– Невозможно одновременно делать приседания и болтать, – жалобно возразила Джулия. – Даже дышать невозможно.

Фриц только усмехнулся.

К тому времени, как Фриц перевел ее на тренажеры, Джулия уже обливалась потом, но дыхание было ровным. Она рассказала Еве о Лондоне, о своих чувствах к Полу, и это казалось таким естественным. Много лет назад она не смогла рассказать о Линкольне собственной матери, а теперь не испытывала ни стыда, ни страха.

Много раз представлялся случай перевести разговор на Дельрико, но присутствие Фрица удерживало ее.

– Сегодня днем я встречаюсь с предшественником Нины, Кеннетом Стокли.

– Правда? Он в городе?

– Нет, в Сосалито. Я лечу к нему на пару часов. Вы не хотите рассказать мне о нем?

– О Кеннете? Думаю, вам предстоит непростое интервью. Кеннет ужасно вежлив, но не очень откровенен. Я обожала его и очень жалела, когда он решил уйти.

– Мне казалось, что у вас возникли разногласия.

– Да, но он был первоклассным помощником. – Ева взяла протянутое Фрицем полотенце и вытерла лицо. – Кеннет был невысокого мнения о моем муже.

Муже номер четыре, если точнее. А я не смогла простить Кеннета за то, что он оказался прав. – Ева пожала плечами, отшвырнула полотенце. – Мы решили, что лучше для нас обоих прервать деловые отношения, а Кеннет, бережливая душа, накопил достаточно, чтобы удалиться на покой с шиком. Вы летите одна?

– Да, к пяти я вернусь. Сесиль присмотрит за Брэндоном после школы. В двенадцать улетает самолет местной авиакомпании.

– Ерунда. Вы возьмете мой самолет. Нина все устроит. – Ева энергично отмахнулась от возражений Джулии. – Он все равно простаивает. А так вы сможете улететь и вернуться, когда вам будет удобно. И это очень практично.

– Спасибо. Я еще хотела поговорить с вами о Глории Дюбари. Она не отвечает на мои звонки.

Ева наклонилась почесать ногу, так что Джулия не видела выражения ее лица, однако колебания, пусть и очень короткие, уловила.

– Интересно, почему вы не упомянули о вашей… ссоре с ней.

– Не видела необходимости. Как вы не раз говорили, вы знаете все.

– Да. – Выпрямляясь, Ева уже улыбалась, но, как заметила Джулия, несколько натянуто. – Поговорим позже… о Глории и о других вещах. Думаю, если вы позвоните ей еще раз, она окажется более