вернется, дорогая. Позлится, подуется, но он слишком глубоко заглотнул крючок, чтобы не вернуться. – Улыбаясь, она загасила сигарету и швырнула черепок вместе с окурком в груду мусора. – Думаете, я не вижу, что вы были близки?
– Я не думаю, что это…
– Не думайте. – Ева отошла к открытой двери, вдохнула свежий воздух. Ей нравился дождь, нравились холодные капли на лице. На этом этапе жизни ей были дороги любые, самые маленькие радости. – Я сразу поняла, что произошло между вами. И что вы без всяких усилий вытеснили меня с первого места в его сердце.
– Он взбесился.
– Да, и справедливо. Я подвергла опасности его женщину.
– О, уйдите с дождя. Вы простудитесь. – Джулия ощетинилась под веселым взглядом Евы. – И я – самостоятельная женщина.
Ева покорно вернулась в дом, с удовольствием глядя на Джулию. Молодость, отвага, сильный характер.
– Конечно. Даже если принадлежишь мужчине, необходимо оставаться самостоятельной. Как бы вы ни любили его, надейтесь на себя.
Боль вспыхнула так внезапно, что Ева вскрикнула и, пошатнувшись, прижала ладонь к левому глазу.
– Что случилось? – Джулия подбежала к ней, подхватила, помогла добраться до дивана. – Вам плохо? Я вызову врача.
– Нет. Нет. – Ева схватила ее за руку. – Это стресс, усталость, запоздалая реакция. Что угодно. У меня часто болит голова… Просто принесите стакан воды, пожалуйста.
– Сейчас. Я быстро.
Как только Джулия вышла в кухню, Ева нашла в сумке таблетки. Боль наваливалась теперь чаще… как и говорили врачи, и становилась все сильнее… тоже согласно прогнозам. Ева вытряхнула две таблетки, заставила себя убрать одну. Еще не время удваивать дозу. Когда Джулия вернулась с водой, Ева уже спрятала бутылочку и держала на ладони одну таблетку.
Джулия принесла влажную тряпочку и, как делала Брэндону, стала растирать лоб Евы.
– Спасибо. У вас очень нежные руки.
– Просто расслабьтесь, пока боль не пройдет. – Откуда это, подумала Джулия и улыбнулась, когда Ева взяла ее за руку. Дружба возникла и соединила их так незаметно.
– Джулия, вы для меня огромное утешение. Во многом. – Боль уже была почти терпимой, но Ева сидела с закрытыми глазами, наслаждаясь ласковыми прохладными прикосновениями. – Мне очень жаль, что наши дорожки пересеклись так поздно. Потерянное время. Не забывайте, только о потерянном времени стоит сожалеть.
– Мне нравится думать, что все случается тогда, когда должно случиться.
– Надеюсь, вы правы. – Ева снова умолкла, мысленно перебирая неотложные дела. – Я приказала Лайлу привезти Брэндона прямо в главный дом.
– Спасибо.
– Очень маленькая компенсация за вторжение в вашу жизнь. Вы проверили пленки?
– Они на месте. Ева кивнула.
– В конце недели я улетаю в Джорджию. Когда вернусь, мы все закончим, вы и я.
– Я еще должна взять несколько интервью.
– Время есть… Не тревожьтесь. Я знаю, кто это сделал.
Джулия замерла, попятилась.
– Вы знаете. Тогда…
– Я просто поговорила с охранником на воротах. Доверьтесь мне. Я сама с этим справлюсь.
Дрейк швырял одежду в чемодан. Отглаженные рубашки летели вперемешку с туфлями, ремнями, мятыми брюками.
Он должен убраться отсюда. И быстро. После вечера в казино у него осталось пять тысяч. Без денег и пленок он не посмеет явиться к Дельрико. Значит, надо спрятаться там, где Дельрико его не найдет.
Аргентина. Или Япония. Дрейк бросил на плавки кучу носков. Может, сначала затаиться в Омахе?
Мать уже не посмеет избивать его за сараем, не сможет таскать его на молитвенные собрания и держать на хлебе и воде, чтобы очистить от греха его тело и душу.
Пара недель на ферме, пока он не придет в себя. Может, выудит у старухи несколько тысяч. Она неплохо нажилась на нем в свое время.
Он заслужил эти деньги, разве нет? В конце концов, он – единственный ребенок. Разве он не жил с чокнутой Адой первую половину своей жизни и не батрачил на Еву – вторую?
Они обе ему должны.
– Дрейк!
Увидев Еву, Дрейк вздрогнул.
– Как ты…
Ева помахала перед его носом ключом.
– Ты часто просишь Нину поливать цветы в твое отсутствие. – Она демонстративно сунула ключ в карман и уселась на кровать. – Отправляешься в путешествие?
– Дела…
– Довольно неожиданно. – Ева приподняла брови, оглядывая результаты его лихорадочных сборов. – Так не обращаются с костюмом, который стоит пять тысяч долларов.
Зуд стал невыносимым, и Дрейк заскрипел зубами.
– Когда я туда приеду, все отгладят.
– И куда это «туда», дорогой?
– В Нью-Йорк. – На него снизошло вдохновение. – Ты – мой любимый клиент, Ева, но не единственный. Мне надо обсудить… детали одной сделки на телевидении.
Она чуть наклонила голову, изучая его.
– Должно быть, ты очень нервничаешь, если лжешь так примитивно. Один из твоих лучших… может, твой единственный талант – это способность лгать с абсолютной искренностью.
Дрейк хотел возмутиться, но был слишком напуган.
– Послушай, Ева, прости, что не известил о своих планах, но не вся моя жизнь крутится вокруг тебя.
– Может, хватит болтать вздор? – вкрадчиво спросила она. – Я знаю, что ты вломился в гостевой дом сегодня утром.
– Вломился? – Пот заструился по его лицу. Попытка рассмеяться увенчалась хриплым карканьем. – Зачем мне это?
– Прекрасный вопрос. Я не сомневаюсь, что и в первый раз кражу совершил ты. Не могу выразить словами, как ты разочаровал меня, Дрейк. Один из моих немногих родственников – вор!
– Я не намерен это выслушивать. – Дрейк захлопнул чемодан и, не замечая, стал расчесывать бедра. – Оглянись, Ева. Похоже, что мне нужны твои безделушки?
– Да. Когда человек живет не по средствам, он способен на воровство. – Ева устало вздохнула, закурила. – Снова азартные игры?
– Я говорил тебе, что покончил с этим. Ева выдохнула дым.
– Ты лжешь, Дрейк. И если ты не хочешь, чтобы я отправилась со своими подозрениями в полицию, ты немедленно перестанешь лгать… Сколько ты должен?
Он съежился, как лопнувший воздушный шарик.
– Восемьдесят три тысячи и проценты. Ева поджала губы.
– Идиот! Кому?
Он вытер губы тыльной стороной ладони.
– Дельрико.
Ева вскочила, схватила с кровати полуботинок и запустила им в племянника. Дрейк захныкал, закрыл лицо руками.
