– Дастин уже чокнутый, – заметил Пол. – Позвони ему, узнай, сможет ли он пойти с нами.

– Без шуток? Здорово! Брэндон бросился в кухню.

– Не хочу вмешиваться в ваши мужские дела, – сказала Джулия, расстегивая жакет, – но ты хоть представляешь, во что впутался?

– В мальчишник, а что?

– Пол, – Джулия не могла злиться на него после того, как увидела лицо Брэндона, – насколько я знаю, ты был единственным ребенком, никогда не был женат и не имеешь собственных детей. – Джулия сняла жакет и швырнула его на спинку кресла. И осталась в обтягивающей блузке без рукавов. Пол с восхищением уставился на ее плечи. – И в качестве первого опыта ты ведешь двух десятилетних мальчишек на профессиональный баскетбол. Один.

– Это же не путешествие по Амазонке, Джил. Я – вполне компетентный взрослый мужчина.

– Не сомневаюсь… в нормальных обстоятельствах. С десятилетками обстоятельства никогда не бывают нормальными.

– Если я справлюсь, обещаешь угостить меня после матча… выпивкой?

Сопротивляясь отчаянному желанию погрузить пальцы в его волосы, Джулия положила руки на его плечи.

– Посмотрим. – Ее глаза потемнели. Голова начала опускаться…

– Дастин пойдет! – завопил Брэндон. – Его мама согласна, но она ему не верит и хочет поговорить с вами.

– Хорошо. – Пол заметил, как желание в глазах Джулии сменяется изумленным смущением. – Я скоро вернусь.

Джулия вздохнула. О чем она думала, черт побери? Глупый вопрос. Она вообще не думала, просто чувствовала. А это всегда опасно.

Она улыбнулась, прислушиваясь к возбужденному голосу Брэндона и низкому, спокойному – Пола. Интересно, представляет ли Пол хотя бы отдаленно, каким изумленным и счастливым выглядел, когда Брэндон бросился в его объятия. Возможно, он действительно пригласил Брэндона на матч без всяких скрытых мотивов. Ну, что же, поживем – увидим, а сейчас пора подумать об ужине.

Джулия взглянула на каминную полку, и румянец схлынул с ее лица. Старинные часы из золоченой бронзы исчезли. Она не ошиблась! Кто-то действительно побывал в доме.

Борясь с вновь нахлынувшей паникой, Джулия тщательно осмотрела гостиную. Кроме часов, не хватало статуэтки из дрезденского фарфора и пары нефритовых подсвечников, а из горки исчезли три антикварные табакерки.

Из столовой тоже пропало несколько ценных мелочей. Набор старинных солонок, аметистовая бабочка. Одна эта бабочка наверняка стоила несколько тысяч долларов.

Они с Брэндоном неизменно ели в кухне или на веранде. Когда она в последний раз видела эти вещи? Два дня назад?

Должно быть простое объяснение. Может, Ева сама забрала эти вещи. Цепляясь за спасительную мысль, Джулия вернулась в гостиную, где Пол и Брэндон с воодушевлением обсуждали планы на великий вечер.

– Мы поедем пораньше, – сказал Брэндон. – Чтобы познакомиться с парнями в раздевалке. Джулия выдавила улыбку.

– Великолепно. Послушай, почему бы тебе не перекусить, а с домашними заданиями мы разберемся позже.

– Хорошо. – Брэндон вскочил и ослепительно улыбнулся Полу. – Пока.

– Присядь, – посоветовал Пол, когда они остались одни. – Ты белее простыни.

– Я должна позвонить Еве. Из дома пропало несколько вещей.

Пол поднялся, взял ее за руку.

– Каких вещей?

– Часы, табакерки. Вещи. Ценные вещи. Пленки…

– Что с пленками?

– Их переворошили. Кто-то… – Джулия заставила себя сделать глубокий вдох, – кто-то был здесь.

– Покажи мне пленки.

Она провела его в кабинет, открыла ящик.

– Их перемешали. Я всегда складываю их в алфавитном порядке.

Подтолкнув ее к стулу, Пол заглянул в ящик и, увидев имена и даты, тихо сказал:

– Ты времени даром не теряла. Сколько шансов, что ты заработалась допоздна и спутала их сама?

– Ни одного. – Она поймала скептический взгляд, которым Пол обвел комнату. – Я понимаю, как это выглядит, но я всегда держу интервью в строгом порядке. Это часть моей работы.

Пол кивнул, принимая ее объяснение.

– Брэндон мог играть с ними?

– Нет.

– Я тоже так думаю. – Его голос оставался кротким, но в глазах мелькало что-то опасное. – Джулия, на этих пленках есть что-то, что кто-то хотел бы услышать до публикации?

Она заколебалась, но все-таки решила ответить честно:

– Да.

Стиснув зубы, Пол закрыл ящик.

– Вижу, ты не склонна к откровенности. Какие-нибудь записи пропали?

– Все здесь. – От неожиданной мысли Джулия побледнела еще больше и, выхватив из портфеля диктофон, наугад сунула в него одну из кассет. Комната наполнилась тонким гнусавым голосом:

– Мое мнение о Еве Бенедикт? Потрясающе талантливая актриса и огромный гвоздь в заднице. Джулия тихо вздохнула и выключила диктофон.

– Алфред Кински. Я встречалась с ним в понедельник днем. Он был режиссером трех ранних фильмов Евы.

– Я знаю, кто он, – сухо сказал Пол. Кивнув, Джулия убрала кассету в пластмассовую коробочку.

– Я испугалась, что кто-то стер записи. Придется проверить их все, но… – Джулия нервно провела ладонью по волосам. – Это не имеет никакого смысла, ведь я всегда могу повторить интервью. Нет, нет… – Она отложила коробочку и сжала пальцами голову. – Здесь побывал вор. Я должна позвонить Еве. И в полицию.

Она потянулась к телефону, но Пол ухватил ее за запястье.

– Я сам позвоню Еве. Расслабься. Налей себе коньяку.

Джулия замотала головой.

– Тогда налей мне… и оставь для Евы, – сказал Пол, нажимая на кнопки телефона.

Как ни ненавидела она приказы, но этот позволял чем-то занять себя. Пол вошел в гостиную, когда Джулия закрывала графин.

– Она идет. Ты проверила свои личные вещи?

– Мамины украшения на месте.

Пол пил коньяк, наблюдая за ней поверх края бокала.

– Глупо чувствовать себя виноватой.

– Ты не знаешь, что я чувствую.

– Джулия, я почти что читаю твои мысли. «Я виновата. Я должна была это предотвратить». Неужели эти прелестные плечи не устали от тяжести всех мировых проблем?

– Отвяжись.

– Ах да, я совсем забыл. Джулия справляется со всем в одиночку.

Она вышла, не удостоив его ответом. Пол услышал, как она что-то шепчет Брэндону, затем хлопнула дверь черного хода. Отослала сына играть, предположил он. Как бы она ни была потрясена, прежде всего защищает ребенка.

Когда Пол вошел в кухню, Джулия стояла, опершись о раковину, и смотрела в окно.

– Если тебя беспокоит ценность пропавших вещей, уверяю, они застрахованы.

– Не в этом дело. Ты ведь понимаешь?