еде – теплое, дружелюбное, быстрое и ненавязчивое.

Кровать была удобная, и при желании Ной мог бы валяться и смотреть видео, выбрав что-нибудь по вкусу из солидного списка картин.

Ведь он много работал и теперь вполне заслужил отдых.

«Увы, – подумал он, глядя в окно столовой на проливной дождь, – погода не соответствует всему остальному».

Брошюры заранее предупреждали, что весной здесь дождливо. Но жаловаться не приходилось: зрелище было весьма живописное. Жителю прокаленной солнцем южной Калифорнии серо-зеленые тени и стена дождя должны были казаться неотразимыми. Ной мог бы натянуть непромокаемый костюм и взять напрокат велосипед, но сидеть в уютной комнате и смотреть наружу было намного приятнее.

Он уже заглянул в оздоровительный клуб и обнаружил, что за прошедшие годы там многое изменилось. Так, появился бассейн с подогревом. Ной подумал и отказался от мысли поплавать. Рассчитывать, что он будет там один, не приходилось, а лицезрение счастливых семей, плещущихся в воде и перекликающихся друг с другом, не входило в его планы.

Можно было сделать массаж или сходить в библиотеку, которую он навестил накануне вечером и остался весьма доволен как фондами, так и приемом.

Или заняться тем, ради чего он приехал. Начать повсюду совать нос.

Можно было найти Оливию и еще раз сцепиться с ней.

Зычный мужской смех заставил его поднять глаза и прищуриться при виде мужчины во фланелевой рубашке и рабочих брюках. Он шел по залу, останавливаясь у столиков тех, кто, как и сам Ной, смаковал последнюю чашку кофе.

Пышные седые волосы мужчины отражали свет люстры, брови были удивительно черными, и хотя Ной не мог видеть этого, он был уверен, что у него те же самые золотисто-карие глаза, что у его дочери и внучки. Старик был стройным, гибким и имел внешность человека, не привыкшего сидеть в четырех стенах.

Роб Макбрайд, подумал Ной и решил, что смакование кофе и наблюдение за дождем – самый лучший способ провести утро.

Он откинулся на спинку стула и подождал своей очереди.

Вскоре Роб подошел к его столику и улыбнулся.

– Чудесный денек, не правда ли?

– Для уток, – сказал Ной, поскольку это разумелось само собой. Наградой ему стал басовитый смешок.

– Мы существуем только благодаря этому дождю. Надеюсь, вы не разочарованы.

– Ничуть. Это замечательное место. Вы кое-что переменили с тех пор, как я был здесь в последний раз, но сумели сохранить главное.

– Так вы уже бывали у нас?

– Очень давно. – Ной протянул руку. – Мистер Макбрайд, меня зовут Ной Брэди.

– Добро пожаловать. С возвращением.

Ной следил за Робом, но понял, что его не узнали.

– Спасибо. Я был здесь с родителями лет двенадцать назад. С Фрэнком и Селией Брэди.

– Мы всегда рады представителям нового поколения… – Внезапно старик осекся, и в его глазах засветилась тихая печаль. – Фрэнк Брэди? Ваш отец?

– Да.

Роб посмотрел в окно, за которым шел дождь.

– Давно я не слышал этого имени. Очень давно.

– Мистер Макбрайд, если вы присядете, я расскажу, зачем приехал.

Роб повернулся и посмотрел Ною в глаза.

– Догадываюсь, что по делу, верно? Хейли! – окликнул он официантку, убиравшую соседний столик. – Принеси нам по чашечке кофе.

Он сел и положил на стол худые, жилистые руки, говорившие о возрасте куда красноречивее, чем лицо. Какая-то часть нашего тела всегда отмечает время особенно точно, подумал

Ной.

– Как поживает ваш отец?

– Спасибо, хорошо. Недавно вышел на пенсию, какое-то время ужасно раздражал мою мать, а потом нашел себе дело и перестал ее изводить.

Роб кивнул, благодарный Ною за то, что тот начал светскую беседу. Это облегчало дело.

– Мужчина не должен искать себе новое дело. От этого быстрее стареют. База, лагерь, люди, которые приезжают и уезжают, – вот что позволяет мне держать себя в форме. Конечно, сейчас большую часть повседневной работы делают управляющие, но я все еще держу руку на пульсе событий.

– Вы можете гордиться своей базой. Я почувствовал себя как дома, едва открыл дверь. – «За исключением одного маленького инцидента с вашей внучкой», – подумал Ной, но решил, что упоминать об этом будет невежливо.

Хейли подошла с кофейником и наполнила две чашки.

– И что же, вы пошли по стопам отца? – спросил Роб.

– Нет. Я писатель.

– Серьезно? – Лицо Роба прояснилось. – Нет ничего лучше хорошей книги. И о чем же вы пишете?

– Документальные книги. О настоящих, а не выдуманных преступлениях. – Он сделал паузу и увидел, что лицо Роба стало тревожным. – В настоящее время я пишу книгу о том, что случилось с вашей дочерью.

Роб поднял чашку и сделал глоток. Когда он заговорил, в его голосе слышалась усталость.

– С тех пор прошло двадцать лет. Разве не все уже сказано?

– Не думаю. Я интересуюсь этим делом с детства. Меня потрясло то впечатление, которое оно оказало на моего отца.

Он сделал паузу, подбирая нужные слова, а потом решил быть максимально честным.

– В каком-то смысле можно сказать, что я давно собирался написать об этом. Не знал, как к этому подойти, но знал, что напишу, когда наступит время. Это время наступило несколько недель назад, когда ко мне обратился Сэм Тэннер.

– Тэннер. Почему он не дает ей покоя?

– Он хочет рассказать свою историю.

– А вы думаете, он расскажет вам правду? – с горечью спросил 'Роб. – Думаете, что человек, который убил мою дочь, разрезай ее на куски, способен сказать правду?

– Не знаю. Но могу вас заверить, что я способен отличить правду от лжи. Я не хочу, чтобы эта книга была написана от лица Тэннера. Не хочу просто запечатлеть на бумаге его изложение событий. Я собираюсь поговорить со всеми, кто был участником этой истории или имел к ней отношение. Я уже начал работу. Поэтому и приехал. Чтобы понять и изложить вашу точку зрения, мистер Макбрайд.

– Джулия была самым ярким лучом в моей жизни, а он погасил его. Воспользовался ее любовью, превратил любовь в оружие и убил ее этим оружием. Какой еще может быть моя точка зрения?

– Вы знали ее как никто другой. Вы знаете их обоих как никто другой. Это очень важно.

Роб поднял руки и потер лицо ладонями.

– Ной, вы представляете себе, сколько людей обращалось к нам в первые два года после смерти Джулии? С просьбой дать интервью, разрешить написать книгу, снять картину или документальный фильм?

– Могу себе представить. Я знаю, что вы всем отказали.

– Всем, – подтвердил Роб. – Нам предлагали огромные деньги, соблазняли, грозили. Но ответ был один и тот же: нет. Почему вы думаете, что сейчас, после стольких лет, я скажу вам «да»?

– Потому что я не предлагаю вам денег, не грожу и обещаю только одно: рассказать правду и тем самым воздать должное вашей дочери…

– Может быть, – спустя мгновение сказал Роб. – Я верю, что вы попытаетесь рассказать правду. Но Джулии нет, а я должен думать о тех членах моей семьи, кто остался.

– Неужели им будет легче, если я напишу книгу без их участия?