В грозной тишине четко прозвучал призыв Гаврилы Олексича:

– Ежели Бог с нами, то кто на ны? Стойте, други! Принимайте непрошеных гостей!

Бешеная кровавая схватка закипела. Немецкий клин вонзился в густые ряды русских воинов и расколол их надвое. Но и сам он столкнулся с неодолимой стеной новгородских лучников и пращников, которые стояли не дрогнув и встретили немецких воинов тучей длинных стрел, пробивающих железные латы, и градом камней, разящих без промаха. Вражеские кони бесились и, не слушая поводьев, уносились прочь. Немцы смешались в отчаянной сече с не знающими страха русскими воинами. Все видели, как разукрашенный перьями конный рыцарь, направив длинное копье вперед, несся прямо в середину русского безмолвного строя, как дерзкий Кузьма Шолох, кинувшись рыцарю наперерез, ударил дубиной по голове его коня. Конь перевернулся через голову и увлек за собой всадника, который барахтался на льду, будучи не в силах подняться сам из-за тяжелых доспехов.

Страшная борьба разгоралась все яростней. Белоснежная поверхность застывшего озера стала заливаться алой кровью.

Огромная дубина Шолоха, топоры и колуны новгородских лесорубов поражали мощными ударами конские головы; кони опрокидывались, и рыцари барахтались в снегу.

В схватке сперва долго нельзя было понять, кто побеждает. Все смешалось, повсюду шла резня, но враги все прибывали и врывались с новыми силами, тесня русских ратников.

Под напором огромной вражеской лавины наши стали изнемогать. У всех явилась одна и та же дума: «Что же медлит князь Александр? Где Ярославич? Почему его нет?»

К Александру примчались вестники один за другим:

– Выручай! Пора, Ярославич! Враги одолевают!

Александр за Вороньим камнем на застоявшемся, пляшущем коне, не отвечая, всматривался куда-то в даль, точно прислушиваясь к отдаленному шуму, реву и крикам, доносившимся с места битвы. Новый гонец примчался:

– Пора! Выручай, княже Ярославич!

– Подожди! – ответил Александр и повернулся к Семке, державшему запасного коня: – Эй, малец! Подведи ко мне Дружка!

Александр пересел на белого коня и снова застыл, точно прислушиваясь.

Вдруг с места боя донесся радостный вой и ликующие крики рыцарского войска:

– Ийя-хо-хо! Санта[73] Мария! Ийя-хо-хо!

Александр поднял прямой меч и крикнул дружинникам:

– Теперь пора, други верные! Вперед за землю Русскую!

Белый конь Александра бросился вперед, и за ним помчались все дружинники.

На вражеское войско меченосцев неожиданно для них обрушились сразу две свежие рати. С одной стороны, из-за Вороньего камня, вылетели дружинники Александра, с другой – переяславльские конники князя Андрея.

Надменные, самоуверенные немцы, упоенные радостью ожидаемой победы, были ошеломлены. Они никак не могли понять, откуда взялись свежие русские силы, когда «свинья» уже как будто раздавила русских ратников.

– Санта Мария! Санта Мария! – в ужасе кричали немцы и, поворачивая коней, стали обращаться в повальное бегство.

Видя смятение своих ненавистных угнетателей, стали разбегаться во все стороны пригнанные на битву язычники: и ливы, и летты, и прочие насильно крещенные лесовики-старосельцы.

Конные дружинники Александра и Андрея уже гнались за убегавшими меченосцами и добивали их.

От устрашающего «свиного рыла» остались только кучки отдельных всадников, мчавшихся врассыпную по ледяной равнине. Семь верст преследовали их русские, устилая путь телами вражеских людей и коней.

Казалось, что мирно дремавшее Чудское озеро вдруг проснулось и сердито зашевелилось. Лед повсюду начал трескаться и пучиться. Льдины раздвигались, и между ними показывались черные полыньи. Это на реке Великой начался весенний ледоход, поднимая и взламывая широкую ледяную равнину Чудского озера.

Верхом на коне Теодорих Брудегам с опушки леса с волнением наблюдал за разгаром битвы. Уже солнце клонилось к темно-синему лесу, а победы не было видно. Находившийся невдалеке немецкий бискуп с трудом сдерживал огромного рыжего коня, тоже покрытого железной броней, который рвался к скачущим мимо рыцарским коням. Бискуп посылал проклятья, потрясая кулаками в железных рукавицах, и кричал:

– Прохвосты! Трусы! Негодяи! Что они делают? Надо русских сперва раскалывать на части, а затем их избивать! Смотрите: эти бородатые еретики набрасываются, как волки, со всех сторон и отталкивают наших от берега. Они теснят их к полыньям, где те проваливаются и захлебываются, увлекаемые под лед тяжелыми доспехами.

Брудегам его не слушал. Он пристально, со злобой всматривался в даль, где видел знамя Александра, черное с золотом. Вот около знамени он сам. Да, Александр держится молодцом! Вот он на белом коне помчался в самую гущу сечи. Кого-то поразил мечом. Одно немецкое знамя упало. Его подхватил какой-то русский всадник и ускакал прочь… Вот опять Александр вырвался из толпы и бросился в другое место схватки, где отчаянно бился немецкий рыцарь с голубым шарфом на шлеме.

Схватка была недолгой: еще некоторое время голубой шарф вился и мелькал между взлетавшими мечами, затем вдруг исчез, и Брудегам увидел только, как по этому месту промчались кони, и светлый шлем Александра, удалявшегося в сторону. Черная полынья расширялась, и в ней еще некоторое время видны были конские морды и отчаянно барахтающиеся люди.