Часть гладиаторов еще шумела у костров, свистели флейты и гудели пустые сосуды, обтянутые кожей, а половина армии уже перешла через ров.

Фракийские всадники пронеслись на ближайшие холмы по большой дороге и зажгли там костры, указывая всем гладиаторам место, куда собираться среди темной ночи.

В лагере римлян начался невероятный переполох, завыли трубы, поднимая спавших легионеров. Отряды строились в темноте, сталкиваясь друг с другом.

Пылающие факелы, раздуваемые ветром, двигались со всех сторон.

Несмотря на кровавые схватки отдельных отрядов легионеров и рабов, римляне уже не в силах были задержать ядро армии гладиаторов, и к утру Спартак со своим войском был далеко, в пустынных ущельях Луканских гор.

Горной каменистой дорогой тянулись вереницы гладиаторов. Угрюмо поднимались по сторонам скалы, заросшие невысокими соснами. Оборванные, обросшие бородами, с мечами, кольями и топорами в руках, воины шли тяжелым шагом; сквозь грязные повязки проступала кровь. Они шли, не зная, куда теперь ведет их путь и придется ли дожить до ночи, но одна мысль связывала всех: не покориться врагу!

Иногда веселая песня вспыхивала в рядах воинов, тогда распрямлялась грудь, легче ступали ноги и слышались ободряющие шутки.

Спартак на вороном жеребце, окруженный несколькими всадниками, то показывался впереди, среди конных разведчиков, то ободрял отстававших в последних рядах.

— Не отставайте! — настаивал он. — Римские собаки уже нам кусают пятки!..

Луканские пастухи, завернутые в козьи шкуры, спускались с гор и приносили воинам ягнят, мед диких пчел и свежий сыр. Спартак расспрашивал пастухов об удобных дорогах и перевалах через горы и быстро вел свое войско вперед, все время меняя направление, сбивал с пути шедшую по его следам римскую армию.

Около горного озера часть войск, состоявшая главным образом из галлов и германцев, соблазнилась красивым местом и зеленым лугом, где паслись большие стада коров и овец. Вопреки запрещению Спартака, эта часть войска решила сделать здесь остановку. Все другие отряды гладиаторов ушли вперед через крутые горные перевалы.

Вскоре Спартака настигло страшное известие, что легионеры Красса напали на беспечно отдыхавших галлов и в беспощадной битве истребили их всех.

Тогда Спартак снова переменил направление пути своей армии и повернул на юг, уходя от преследовавших его легионов Красса, продолжавших настойчиво идти по пятам Спартака.

Армия Красса разделилась на два крыла. Как клещами, стремился Красс охватить неуловимых спартаковцев.

Умышленно делая вид, что его армия спешно отступает, Спартак бросал на дороге вьючных животных и повозки. Когда римляне в погоне за отставшими растянулись по дорогам, уверенные, что гладиаторы теряют последние силы, Спартак быстро повернул свое войско и внезапно напал на одно крыло, половину легионов Красса. Это нападение привело римлян в такой ужас, что они обратились в повальное бегство, едва успев увезти из боя своего раненого начальника.

Ободренные этой неожиданной победой и уверенные в том, что никто больше не сможет устоять против них, рабы и гладиаторы собрались вокруг Спартака и, потрясая оружием, потребовали, чтобы он повел их на Рим.

— В войне нельзя делать ошибок, — ответил Спартак. — Теперь прежде всего мы должны разделаться с Крассом!

— Мы ничего не боимся! — кричали воины. — Кто сможет победить нас? Но мы устали воевать и хотим последним ударом покончить с ненавистным Римом.

Мы хотим отдохнуть в его дворцах. Веди нас на Рим!..

В это время Рим уже не надеялся, что Красс один сможет уничтожить армию Спартака, и в помощь ему вторым главнокомандующим был назначен Помпей, вернувшийся к тому времени из Испании, а в Брундизи находился со своими войсками Лукулл, недавний победитель Митридата в Малой Азии.

Таким образом Спартак оказался запертым.

И вот произошла последняя встреча войска рабов и гладиаторов с римскими легионами Красса.

Наступил вечер. Римляне приблизились к стоянке гладиаторов и на их глазах стали строить свой лагерь по военным правилам, окапываясь валом и глубоким рвом.

Спартаковцы, увидя римлян, начали беспорядочно выбегать им навстречу, прыгали в ров и нападали на тех, кто в нем работал. С обеих сторон легионеры и рабы бросались на помощь своим, и схватка разгоралась все сильнее.

Спартак был в отчаянии: «Где же подчинение? Где стройные ряды воинов и порядок войска? Наверное, Красс приготовил нам здесь ловушку!»

В своем провидении Спартак был прав. Когда большая часть рабов беспорядочно выбежала на помощь своим воинам, из-за холмов выступили скрытые прежде свежие отряды римских легионеров. Они ожидали в засаде и в решительный момент сомкнутыми рядами, плечо к плечу, двинулись на беспорядочно бившихся гладиаторов.

Быстро подвезенные римлянами баллисты и катапульты[29] поражали гладиаторов камнями и громадными стрелами.

Спартак, наблюдавший за боем, вдруг спросил Гету:

— Где мой конь? Приведи его сюда!

Гета побежал и быстро вернулся с любимым вороным конем Спартака.

Бывшие поблизости гладиаторы заговорили:

— Смотрите! Неужели Спартак решил нас покинуть?

— Не может быть! Он обещал не оставлять нас и вместе броситься сегодня в бой с римлянами, даже если это будет наш последний бой.

— Друзья! — воскликнул Спартак. — Разве я когда-нибудь обманывал вас?

Разве я когда-нибудь покидал вас в опасности? Я сегодня выполню свое обещание!

Спартак ласково потрепал по крутой шее своего вороного коня, вынул блестящий меч и вонзил его коню в сердце.

— Что ты сделал! Зачем? — воскликнул со слезами Гета, видя, как бьется в смертельной агонии, упав на землю, красавец конь.

— Сейчас начался наш последний бой! — ответил Спартак. — На этом коне враги много раз видели меня, а я хочу добраться до Красса, чтобы покончить со злобным тираном. Пешему мне легче будет это сделать.

Сражение становилось все более ожесточенным.

Спартак с необычайной ловкостью и силой пробивался сквозь ряды врагов, разыскивая Красса. Он перебил несколько римских начальников, но и сам был тяжело ранен в бедро. Упав на колено и прикрываясь круглым щитом, Спартак еще долго бился против наступавших на него со всех сторон легионеров.

В этой кровавой схватке погиб бесстрашный вождь гладиаторов.

Битва продолжалась до темноты. Число жертв с обеих сторон было огромно. Только несколько тысяч спасшихся гладиаторов отступили в горы и долго еще там скитались, преследуемые римскими отрядами.

Ночью, при багровом свете дымящихся факелов, на поле битвы явился Красс. Впереди шагали флейтисты и два воина-ликтора с фасциями[30] на плечах.

Красса окружала многочисленная свита и охрана. С трудом прошли они по равнине, где лежали нагроможденные тела сражавшихся. Отовсюду слышались стоны тяжелораненых и умирающих…

— Завтра мы устроим торжественные похороны, — сказал Красс, — и сожжем на кострах тела павших римлян…

Когда Красс со свитой удалился и серебристое мерцание луны осветило поле недавней битвы, из-за скалы показались три фигуры. Они осторожно пробирались между павшими воинами и всматривались в их лица.

— Все наши друзья погибли! — говорил Аристомен. — Вот смелые нумидийцы, вот доблестные греки, вот