Твое слишком легкое… Тебе нельзя простужаться… Вот, надевай, сейчас же надень!
О-Кичи. О-Фуку-сан, ты всегда…
О-Фуку. Брось, к чему эти церемонии… Поправляйся скорее, так оно будет лучше! Сейчас я приготовлю тебе что-нибудь горяченькое…
О-Кичи. О-Фуку-сан!..
О-Фуку. Что?
О-Кичи. Достань… дай мне…
О-Фуку. Что это? Какая-то рукопись?
О-Кичи. И еще… вот это… и это…
О-Фуку. Эту бутылочку с алтаря?… И стакан? Зачем они тебе? Подать?
Что ты собираешься делать?
О-Кичи. Вы все были всегда добры ко мне… Мне хочется… оставить вам что-нибудь на память… Но я все продала… пропила…
О-Фуку. Ах, что ты говоришь, О-Киттцан!
О-Кичи. Это сборник песен, я их записала… Будь добра, отдай его и этот стакан в заведение Нисиноя… А бутылочку – Ясукичи… А тебе… тебе я дарю эту фотографию… Я снималась как раз перед тем, как пошла в услужение к Консиро-сану… Это последняя, что у меня осталась…
О-Фуку. О-Киттцан, ну зачем ты сейчас говоришь об этом?
О-Кичи. Не бойся, я еще не собираюсь умирать… Но лучше пораньше распорядиться…
О-Фуку
О-Кичи
О-Фуку. Не падай духом, О-Киттцан!..
О-Кичи. Не бойся… Не умру…
Камэкичи. Здравствуйте!
О-Фуку. Ах, хозяин, вот хорошо, что вы пришли! О-Киттцан что-то неможется… Удар…
Камэкичи. Та-ак… Слишком много она пила!.. Я ничего об этом не знал… Слыхал только, что вот уже несколько дней, как она слегла. Ну, я хоть и говорил, что больше не стану о ней заботиться, а все же нельзя ее так бросить…
Матрос. Куда положить?
Камэкичи. Ну, хоть в прихожую. Можешь идти…
Камэкичи. Слышь, О-Кичи, тебе не о чем беспокоиться. С голоду умереть не дам. Лежи и ни о чем не тревожься!
О-Кичи. Что?…
Камэкичи. Я принес полный мешок риса – на ближайшее время ты обеспечена. А кончится, принесу еще. Ни о чем не тревожься!
О-Кичи
О-Фуку. О-Киттцан, нельзя вставать! Тебе надо лежать!..
О-Кичи. За дуру меня считаешь?!.. С голоду не даст помереть… Я тебе не кошка и не собака!.. Убирайся вместе со своим рисом!
Камэкичи. Ну-ну, не болтай глупости! Разве на подарки можно сердиться? Я до конца твоих дней тебя не оставлю. Лежи спокойно и не шуми!
О-Кичи. Что ты болтаешь?
О-Фуку. О-Киттцан, нельзя, нельзя! Тебе станет худее!..
О-Кичи. Чтобы О-Кичи… чтобы О-Кичи – пусть она нищенка – принимала ваши подачки, от тебя и твоих дружков?
Камэкичи. За такие поступки небо тебя накажет!
О-Кичи. Давно уже наказало!
Примечания
1
Ложь! Ложь! Сплошная ложь, от начала и до конца! Разве можно продолжать переговоры с компанией таких негодяев? Хватит, больше я с вами дел не имею! Остается одно лишь средство!
2
Подождите, подождите. Ваше превосходительство Генеральный консул!
3
А, так вы хотите меня убить? Очень хорошо, убивайте! Вы, конечно, понимаете все последствия?
4
Ваше превосходительство, вернитесь, продолжим переговоры!
5
Переводчик говорит: «Ваша милость, будьте так добры вернуться и продолжить переговоры».
6
Нет, зачем же? Разве можно разговаривать с этими прирожденными лжецами, с этими людьми, лгущими автоматически, по привычке? Безнадежно!.. Нет, пусть говорят пушки, может быть, тогда мы добьемся какого-нибудь ответа. Идемте, мистер Хьюскен, мы возвращаемся в консульство!
7
8
На протяжении более двух веков японское правительство строго придерживалось политики полной изоляции Японии от внешнего мира, однако примерно с середины XIX в. под нажимом иностранных держав – США, Англии, Франции, России – вынуждено было пойти на некоторые уступки: кое-где учредить консульства и согласиться на торговый обмен. Сделано это было крайне неохотно, в ограниченных размерах, и все контакты с представителями иностранных держав находились под неусыпным контролем властей. К числу ограничений относился и закон о праве иностранцев передвигаться по стране лишь в пределах определенного властями расстояния. Курс обмена доллара на японские деньги также старались по возможности занизить, что, разумеется, мешало расширению торговли, к чему стремились европейские державы.
9
10
Японские города управлялись магистратом, назначаемым центральным правительством исключительно из числа представителей правящего класса – военного дворянства.
