– Думаешь, я не смогу приготовить ужин из подручных материалов? Ошибаешься. Мне нужна кастрюлька, чтобы сварить яйца. Кастрюля-то у тебя есть?

– Есть. Пива хочешь?

– Нет, спасибо.

Даг достал кастрюльку и протянул ей.

– Сейчас вернусь.

Лана закатала рукава рубашки и принялась за работу. Вода в кастрюльке уже закипала, когда Даг вернулся с бутылкой вина в руке.

– Перебежал через дорогу. Винный магазин, – в телеграфном стиле сообщил Даг, слегка запыхавшись.

– Очень мило с твоей стороны! С удовольствием выпью бокал вина.

– Что ты готовишь?

– Сандвичи с яйцами и ветчиной. Сопроводим их чипсами и представим себе, что у нас пикник.

– Идет!

Он открыл бутылку и налил ей вина в единственный бокал.

– Как относится твоя мать к тому, что ты не умеешь готовить?

– Мы стараемся избегать этой болезненной темы. Музыку включить?

– Давай. А свечи у тебя есть?

– Самые простые, на случай отключения электричества.

– Сойдут.

Лана приняла идею пикника совершенно серьезно и расстелила одеяло на полу в гостиной. При зажженных свечах, на фоне тихой музыки, они съели сандвичи и выпили вино. Потом они опять занимались любовью, нежно и неспешно, прямо на одеяле, и наконец свернулись, обнявшись, уставшие и счастливые.

Они даже не пошевелились, когда где-то вдалеке завыли сирены.

– Мне пора, – сказала наконец Лана и чмокнула Дага в кончик носа.

Даг ощутил такое страстное желание ее удержать, что ему даже страшно стало.

– Может, сходим в кино, когда я вернусь?

Ей понравилось, что на этот раз он сам ее пригласил.

– Давай. – Лана начала подниматься, и тут в ее портфеле на другом конце комнаты зазвонил сотовый телефон. Она вскочила на ноги. – Это, должно быть, няня.

Даг заметил мгновенно вспыхнувший в ее глазах страх.

Она рывком раскрыла портфель, приказала себе не паниковать и схватила телефон.

– Алло? Что… Что? О мой бог! Да. Да, я сейчас буду.

Она бросилась в спальню, на ходу отключая телефон. Даг кинулся за ней.

– Тайлер? Что случилось с Тайлером?

– С ним все в порядке. – Лана схватила свою блузку. – О боже, Даг! О боже! Пожар в моей конторе!

Ничего иного не оставалось, как стоять и смотреть. Стоять на другой стороне улицы и смотреть, как часть ее жизни исчезает в дыму и пламени. Ей приходилось терять нечто гораздо большее. Нечто куда более ценное и дорогое, чем контора, оргтехника, бумаги и мебель. И все же ей было до слез жаль старинного городского дома, его комнат причудливой формы и красивого вида из окон.

Пожарные залили водой дома по обе стороны от ее конторы, и то, что еще недавно было аккуратными палисадниками, теперь превратилось в болото, засыпанное сверху грудой обломков и пепла. Дым клубами валил из разбитых окон и поднимался к звездному летнему небу.

Десятки людей высыпали на улицу или останавливали свои машины, чтобы поглазеть на пожар.

Лана увидела молодую семью – мужа и жену с двумя детьми, – занимавшую квартиру на втором этаже соседнего дома. Они в испуге жались друг к другу, держа в руках какие-то впопыхах захваченные вещи, и ждали, надеясь, что огонь не перекинется на их дом.

– Лана!

– Роджер!

Она едва не разрыдалась, увидев его в пижамной блузе, заправленной в брюки, и в шлепанцах на босу ногу, удержалась от слез и крепко схватила его за руку.

– Меня разбудили сирены, – объяснил он. – Я выглянул в окно, но увидел только дым. Вы были там, внутри?

– Нет, я была с Дагом. Кто-то позвонил мне домой и сказал няне. Она позвонила мне по сотовому. О господи, хоть бы не перекинулось, хоть бы больше нигде не загорелось.

Роджер бросил взгляд на Дага.