И я направился в депо. У ворот депо отдыхали рабочие–ремонтники и курили. Спросил у них:

— Где можно увидеть начальника депо?

— А что вам нужно от начальника? Он уехал и будет дня через два.

Я сказал, что мне надо отремонтировать пресс «бульдог», который вот уже два месяца как находится на территории их станции.

— Этот вопрос мы могли бы решить и без начальника.

— Чем платить будешь, лейтенант? Как скоро надо выполнить работу?

— Платить буду сеном. Два воза хватит? А срок чем раньше, тем лучше.

Еще раз осмотрев пресс, теперь уже с бригадиром ремонтников договорились, что за срочную работу они получат еще один воз сена. Шток пообещали сварить и обработать на следующий день и еще через день опробуют его ходовую часть. Три воза сена в 1945 году на Украине стоили больших денег, и мы ударили по рукам.

— Подгоняй платформу, лейтенант, а за нами дело не станет. Проверим и погрузим агрегат в лучшем виде! Вези сено!

Свою работу ремонтники выполнили качественно и в срок. Получив обещанное сено, погрузили пресс на заказанную мной платформу. Через три дня пресс уже был на нашей станции. Начальник сенпункта Кошонько был в восторге. Но, осмотрев его и похлопав по нему ладошкой, изрек:

— Одно дело сделано! Теперь дело за трактором! Но наш трактор его не потянет, ему нужен трактор тоже «бульдог». Трактор буду доставать я, а ты, лейтенант, доставай проволоку для обвязки тюков. Поезжай опять в Волочиск, там есть склады проволоки Управления связи Прикарпатского военного округа. С их начальством и договаривайся!

Пока я был в разъездах, сержанты и солдаты обживались в поселке. Размещение их по домам произошло без особого труда. Хозяйки радушно принимали солдат–постояльцев. В поселке почти не было мужиков, а солдат в доме — хорошее подспорье в хозяйстве, если не говорить еще и о другом. Была только одна заминка: ко мне пришел, чуть не плача, молодой солдатик из нового набора и поведал мне, что его прогнала хозяйка.

— За что? Почему?

— Не знаю!

Пришлось разбираться на месте. Возмущенный, я пришел с ним к хозяйке, молодой, дородной украинке.

— Все хозяйки приняли солдат без претензий! А ты почему не принимаешь солдата, защитника Родины?!

— Да! Им ты поставил солдат. А мне подсунул ребенка! Какой он защитник? Что я ему, нянька?

Возмущенная, не менее чем я, она наотрез отказалась принять солдатика.

— Небось, сам ко мне не стал! Чем я хуже Аделькиной соседки, чем нехороша?

И пошло, и поехало … Сарафанное радио работало исправно. Прекратив бесполезный разговор, я забрал солдата и сказал ему — что–нибудь придумаю. Так как у других хозяек мог быть тот же результат, я решил поселить его к сироткам. Они жили недалеко от моего дома. Сироты — девочка лет четырнадцати и братик лет семи. Жили бедно. Из всей живности у них была козочка, поросенок и несколько кур. Вот к ним–то Я И решил поселить моего солдатика. Посоветовавшись со своими сержантами и солдатами, мы решили часть наших продуктов передавать этому дому, ведь всех солдат довольно хорошо кормили их хозяйки. Привезли мы им и дров, и сена … Через месяц я побывал у них в доме. Все трое в хорошем настроении играли в карты. Они были рады моему посещению, усадили меня за стол, напоили чаем, благодарили за заботу о них. Я был рад за них, что все у них хорошо, что живут они дружно, как одна семья, что удачно пристроил солдатика и помог сироткам.

Но не все просто было с обеспечением работ на сенпункте. По совету Кошонько пришлось договариваться с начальством складов связи в Волочиске для получения необходимой проволоки. Сено им было нужно, но за проволоку хотели получить как можно больше. Пришлось поторговаться, пока подполковник (начскладов) не сдался. Потом проволоку я добыл в достаточном количестве, проявив при этом гвардии находчивость, изъяв ее из–под носа начальства этих складов. Кошонько пригнал к этому времени из МТС трофейный трактор «бульдог». Не прошло и недели, как заработал наш пресс, выдавая небывалые по тем временам тюки сена весом в центнер. Отдохнувшие, за время моей организационной работы и моих поездок, ребята работали как застоявшиеся кони. Пора было подумать и о вагонах для доставки сена в часть. Безрезультатно проездив в областной железнодорожный центр, усталый и голодный возвращался я на станцию. Пассажирские поезда днем на станции Войтовцы не останавливались, и мне приходилось спрыгивать из вагона на ходу, при подъеме, когда поезд замедлял свой ход. Если не рассчитаешь и запоздаешь спрыгнуть, поезд быстро наберет скорость и провезет тебя без остановки до самого Волочиска.

Не без улыбки наблюдал я, как местные бабы прыгали с поезда, словно одуванчики. Сначала они выбрасывали свои «лантухи», потом прыгали сами. Юбки их поднимались, как парашюты, а сами они, как мячики, потешно кувыркались вдоль насыпи. На станции повстречался с начальником станции Войтовцы. Узнав, что я безрезультатно ездил в область, сказал, что зря. Он сам может все устроить.

— Сколько тебе надо вагонов? — спросил он. Я говорю:

— Хотя бы десять.

— А пять пульманов по 60 тонн устроит?

— Конечно, устроит!

— Завтра подгоню! За труды два тюка сена! Сделка была заключена. Вагоны подали поздним

вечером. Во избежание простоя вагонов в ночное время пришлось срочно организовать погрузку тюков всем личным составом. Интересно то, что штраф за простой вагонов в ночное время взимается в два раза дороже, чем в дневное. Работа была не из легких. Ночью, в темноте, на ощупь, ребята дружно грузили 100–килограммовые тюки, плотно укладывая их в вагоны, под самую крышу. Под конец работы усталые ребята подшучивали друг над другом, говоря, что они как Грекова гусыня: «Травку щиплет и на задницу падает!» До рассвета работа была закончена. Погружены все пять пульманов. Поблагодарив за работу и пообещав ребятам два дня отдыха, отпустил их домой. Сам отправился на станцию оформлять путевые платежные документы. Простой вагонов оказался минимальным. На обратном пути меня остановил сцепщик и попросил собрать для себя сено, что натрусилось возле рельс при погрузке. Он очень обрадовался, когда я ему разрешил, и пригласил меня к себе домой. Жил он тут же, у станции. Жена его угостила нас отличным ужином, а точнее завтраком, так как уже светало. За завтраком сцепщик подробно объяснял мне, как можно сократить время под погрузку, не перекатывая вручную вагоны из–под навеса придорожного склада, куда не подлезал паровоз. В следующий раз он у площадки погрузки поставит «башмаки» на рельсы и вагоны, которые сильно толкнет паровоз, остановятся точно у тюков С сеном.

Так шел день за днем …

Бандеровцы, УВО и УПА, боролись против воссоединения Западной Украины с Советской Украиной, имели военно–террористические формирования, так называемой Украинской повстанческой армии (УПА). Названы по имени руководителя Г.А. Бандеры (19081959). В поселке, где мы мы жили, сельрада (сельсовет) готовилась к выборам в Верховный Совет СССР. Оборудовали помещение для голосования. Но тревожно было в районе и области. Бандеровцы убивали офицеров и советских активистов, разоружали солдат, громили избирательные участки. В Изяславе весь наш полк был переброшен на охрану избирательных участков. По просьбе головы сельрады и я выделил наряд на охрану избирательного участка в нашем поселке. Хотя активных действий в нашем поселке со стороны бандеровцев не наблюдалось, но береженого бог бережет, и мы не теряли бдительности. Нам посчастливилось, так как до нашего приезда основные силы бандеровцев передислоцировались в Прикарпатье. Но все же один раз в меня стреляли. Было это в три часа ночи, когда я возвращался домой из очередной поездки в Проскуров. В открытом поле, когда я шел по тропинке, прозвучал