где-то рядом, наверняка планировали традиционные атаки с внешней стороны конвоя, а когда началась иллюминация, им пришлось срочно убраться. Таким образом, он снова получил подтверждение своей теории о том, что немецкие лодки должны первым делом миновать корабли эскорта, проникнуть внутрь конвоя и уже оттуда атаковать. Когда конвой удалился на достаточное расстояние, Кречмер снова обратил внимание на торпедированный им «Эльмбэнк», который почему-то не спешил тонуть. Младший лейтенант Эльф выпустил по застывшему судну несколько снарядов, но безрезультатно. Экипаж «Эльмбэнка» давно уже перебрался на шлюпки. Теперь моряки, отплыв на безопасное расстояние, наблюдали за развитием событий.
Из пробоин в бортах медленно выплывал груз. Это был лес. Кречмер понял, что судно все еще держится на плаву именно благодаря грузу леса в трюмах. Тогда он решил использовать еще одну торпеду. Только она угодила в плавающее бревно, не достигнув судна. Кречмер был очень недоволен тем, что так долго не может отправить упрямо не желавший тонуть лесовоз на дно. Ночь была ясной, и в любой момент один из эсминцев, сопровождавших конвой, мог вернуться, чтобы начать охоту или подобрать уцелевших моряков с «Эльмбэнка». Он решил использовать свободное время для перезарядки торпедных аппаратов, то есть весьма длительной и трудоемкой операции, после чего сделать еще одну попытку. Это означало, что он заранее отказывался от возможности срочного погружения в случае контратаки. Все это время экипаж «Эльмбэнка» даже не пытался отплыть подальше и затеряться в темноте ночи. Моряки оставались на месте в непосредственной близости от немецкой лодки и с интересом наблюдали за происходящим. А тем временем орудийный расчет произвел 88 выстрелов, также не принесших желаемого результата. Тогда Кречмер решил вернуться к «Инвершеннону», который тоже продолжал держаться на плаву, только сильно накренился на левый борт. Первым делом он попробовал потопить его, изрешетив корпус ниже ватерлинии выстрелами из пулемета, но пули отскакивали, не причиняя ощутимого вреда. Все это время Лонгобардо молча стоял на мостике и наблюдал, ни во что не вмешиваясь. Кречмер не желал расходовать лишние торпеды на покалеченные суда, которые и так уже почти на дне. Он решил послать к ним Баргстена и еще несколько человек на шлюпке, чтобы установить заряды, которые, взорвавшись, проделают больше отверстий в бортах ниже уровня ватерлинии. Но только на полпути к «Инвершеннону» маленькую шлюпку опрокинуло волной. Кречмер едва сумел скрыть раздражение и остаться невозмутимым перед своим итальянским гостем. Баргстен и его команда вернулись на лодку вплавь.
Кречмер был крайне раздосадован тем, что его офицер не в состоянии сделать такую простую вещь, как провести шлюпку на небольшое расстояние, не опрокинув ее при этом. Он решил, что следует поднять шлюпку на борт и заставить людей повторить попытку. Подведя лодку к тому месту, где среди бревен виднелась шлюпка, он приказал Баргстену, который все еще стоял на фордеке, вытащить ее из воды. Лодка испытывала довольно сильную килевую качку. Баргстен подошел к самому краю палубы, наклонился, стараясь дотянуться до шлюпки, поскользнулся и, неуклюже взмахнув руками, рухнул в темные воды Атлантики, где он всего несколько минут назад уже успел побывать. Для Лонгобардо это оказалось явным перебором, и он оглушительно расхохотался. Впрочем, и для Кречмера это было уже слишком. Поэтому, когда незадачливого лейтенанта выловили из пучины и втянули на палубу, громкий смех командира присоединился к хохоту итальянского гостя.
Светало – появлялась опасность обнаружения лодки с воздуха. С расстояния 500 ярдов Кречмер выпустил еще одну торпеду в «Инвершеннон». После попадания судно разломилось пополам, и в течение нескольких минут экипаж «U-99» имел возможность наблюдать зрелище, доступное для моряков только во время войны. Две части танкера медленно тонули: середина судна провалилась под воду, находящиеся на разных половинах танкера мачты постепенно наклонялись друг к другу и наконец сомкнулись, сцепившись верхушками и образовав величественную стрельчатую арку, под которой плясали языки пламени и клубился черный дым. Эта ужасная и в то же время величественная картина гибели судна была щедро залита мертвенным лунным светом. Море вокруг кипело и бурлило, а в небе, чуть в стороне, образовалось густое черное облако. Оно было одно в бескрайнем небе и почему-то усугубляло ощущение бесконечности водной пустыни, окружавшей горстку людей. Пятью минутами позже «Инвершеннон», как человек, испустил свой последний вздох и скрылся под водой.
Кречмер вернулся к непотопляемому «Эльмбэнку». По пути его взору предстало ошеломляющее зрелище. «Это было как в старом мультфильме, который я видел в детстве, но забыл название, – позже записал Кречмер в дневнике. – Волны подбрасывали маленький плот. В качестве мачты на нем было приспособлено весло, на котором развевалась белая рубашка. Ухватившись за самодельную мачту, на плоту стоял человек в нижнем белье». Лодка проследовала мимо и приблизилась к лесовозу, который теперь сидел в воде гораздо ниже. Кречмер как раз собирался приказать Эльфу произвести по судну еще несколько выстрелов, когда сигнальщик доложил о приближающейся субмарине. Кречмер с первого взгляда узнал силуэт немецкой лодки и через несколько минут уже имел возможность еще раз поприветствовать Прина.
– Кажется, ты сегодня наделал много шуму, Отто, – бодро прокричал Прин товарищу. – А я теперь чувствую себя немощным, беззубым старцем. Не возражаешь, если я тоже выпалю по этой лоханке? Хочу, чтобы мои люди немного попрактиковались в стрельбе по мишени.
Кречмер выразил согласие, и две подводные лодки принялись в упор расстреливать «Эльмбэнк». Безрезультатно. В конце концов Прин сдался:
– Кончились боеприпасы. Иду домой. Увидимся.
И подводная лодка «U-47» скрылась в темноте.
Кречмер приказал Эльфу сделать еще несколько выстрелов зажигательными снарядами. На этот раз эффект был достигнут. Уже после первых выстрелов загорелся палубный груз леса, и через считаные минуты судно превратилось в плавучий факел. «U-99» оставалась на месте еще достаточно долго, и Кречмер удостоверился, что лесовоз все-таки отправился на дно, скрывшись в пузырях закипевшей вокруг него воды. Завершив дело, Кречмер решил вернуться и отыскать одинокого человека на плоту. Он медленно направился к спасательным шлюпкам с «Инвершеннона» и вскоре увидел белую рубашку, которую вовсю трепал ветер. Приблизившись вплотную, матросы, повинуясь команде Кречмера, втянули потерявшего сознание человека на борт лодки. Оказавшись среди людей, он быстро пришел в себя. Его проводили на мостик, где Кречмер поприветствовал его по-английски, приказал Касселю отвести пострадавшего вниз и оказать необходимую помощь. Позже Кассель рассказывал:
«Я помог ему раздеться, завернул в одеяла и уложил на койку. Затем я дал ему изрядную порцию бренди. После этой немудреной процедуры он стал больше походить на живого человека. Он все время жаловался на головную боль. Затем вниз спустился капитан, и мы поговорили со спасенным. Стало очевидно, что у него сотрясение мозга. После кружки обжигающего кофе капитан попросил нашего вынужденного гостя назвать судно, на котором он плыл. Тот мучительно задумался, потом сообщил, что судно было загружено железной рудой, но вспомнить название так и не смог. Сначала мы решили, что он нас элементарно водит за нос, но потом сочли, что он все-таки говорит правду. Он громко стонал, жаловался на все время усиливающуюся боль в голове, затем замолчал на полуслове, повалился на койку и заснул.
Примерно через час он открыл глаза, увидел меня сидящим перед радиоприемником и снова подал голос. Оказалось, что выловленный нами из воды человек голоден. Я знал, что у нас на борту имеется несколько банок консервированных ананасов. Это были остатки от запасов, которые хранились на британских складах в Дюнкерке и были брошены хозяевами. Впоследствии их по личному указанию фюрера распределили между экипажами подводных лодок. Я открыл для него банку и позвал капитана. Мы снова задали ему вопрос о названии судна. Он пробормотал нечто странное, похожее на «Баронисевуд». Капитан полистал справочник «Регистр Ллойда» и нашел торговое судно «Барон Блитвуд». Он переспросил моряка, имеет ли он в виду судно «Барон Блитвуд», и тот кивнул. Капитан сказал, что наличие груза железной руды объясняет, почему оно затонуло в течение всего лишь сорока секунд. После этого он приказал принести еще кофе и вернулся на мостик. Через открытый люк нам внизу было слышно, как он разговаривает по- английски с итальянцем. Когда я принес кофе, наш спасенный поверг меня в ступор, заявив:
– Спасибо, друг. Нас торпедировала чертова немецкая подлодка. Но проклятые нацистские свиньи меня не достали. – После этого он заговорщицки подмигнул мне и продолжил: – Я все понял, мне повезло, что рядом оказалась британская подводная лодка. Вы достали ублюдков?
Признаюсь, я не нашелся что ответить. С мостика была слышна английская речь, на банке, которую
