Карли села на корточки и сердито уставилась на Мэтта.

– Предупреждаю: если ты снова начнешь нести эту чушь насчет «дружбы», я отрежу тебе яйца ножом для масла!

Мэтт мгновение смотрел на нее с нескрываемым удовольствием. Потом фыркнул, взял за руку и привлек к себе. Не обращая внимания на замазку.

– Ты пугаешь меня, Кудряшка, – сказал он и поцеловал ее.

Этот поцелуй сводил с ума так же, как и вчерашний. Карли закрыла глаза и забыла обо всем на свете. Когда Мэтг посадил ее к себе на колени, она обняла его за шею. Его губы были сухими, твердыми и теплыми. Когда Мэтт прикоснулся языком к ее губам, Карли безвольно раскрыла их. Ее тело дрожало, горело и изнывало от желания. Это был Мэтт, и она хотела его. Карли прижалась грудью к его груди и ответила на поцелуй.

У его губ был вкус мускуса. Горячий и жадный язык наполнил рот Карли, и она ощутила головокружение, как будто парила в воздухе, как будто он был ее единственным якорем на земле, и если бы она не держалась за него, то улетела бы, как лист, подхваченный ветром. Она прикоснулась языком к языку Мэтта и начала изучать его рот так же, как он изучал ее. Когда он развернул Карли и положил ее голову на свое широкое твердое плечо, она почувствовала себя маленькой и беспомощной. Но это был Мэтт, а рядом с ним она ничего не боялась. Судорожно вздохнув, она обвила руками его шею. Потом поняла, что все еще держит кисточку, и бросила ее. Та с негромким стуком упала на крышу, и Карли тут же забыла о ней.

Она вплела пальцы в его волосы; пряди, спускавшиеся на шею, были короткими и шелковистыми. Мэтт склонился над ней, заставил откинуться назад, провел губами по ее щеке и подбородку, покрыл частыми поцелуями шею, прихватил зубами мочку уха, а затем снова крепко поцеловал в губы, обнял и крепко прижал к груди. Карли ощутила, как напряглись его плечи и спина, почувствовала прикосновение его твердого члена к бедру. Ее сердце колотилось как безумное, словно, было готово выскочить из груди.

Потом Мэтт обхватил ее грудь ладонью и слегка сжал, и это было так приятно, что Карли слабо охнула и задрожала от наслаждения.

Он поднял голову, прервав поцелуй. Карли открыла глаза и ошеломленно посмотрела на Мэтта. Его лицо потемнело, глаза возбужденно горели. Он тяжело дышал.

Он желал ее. Отчаянно. Ошибиться было невозможно.

Его рука по-прежнему лежала на ее груди. Карли посмотрела на эту руку сверху вниз, увидела, загорелые, красивые мужские пальцы на фоне выцветшей зеленой тенниски и затаила дыхание. Это была рука Мэтта. Она тысячи раз видела ее во сне и узнала бы где угодно. Рука была теплой, сильной и сжимала ее грудь. Напрягшийся сосок упирался в его ладонь. Карли обдало жаром, внизу живота все сжалось от желания. Она с трудом втянула в себя горячий воздух.

– Мэтт… – прошептала Карли, изнемогавшая от страсти и готовая сдаться. Она закрыла глаза и потянулась к его губам.

– Карли… – В его хрипловатом голосе звучали страсть, огорчение и насмешка над самим собой. Когда Мэтт продолжил, насмешка и огорчение стали еще более явными. – Малышка, я думаю, что это не очень хорошая мысль.

Он думает, что это не очень хорошая мысль?! Ее глаза мгновенно открылись.

– Что? – зарычала она и попыталась сесть. Мэтт все еще склонялся над ней, все еще обнимал ее, но Карли толкнула его в плечо и выпрямилась. Мэтт схватил ее за талию, помешав вскочить, встретил ее яростный, негодующий взгляд и подмигнул.

Я убью его, на этот раз точно убью.

– Мы на крыше, – сказал он. Теперь Карли видела, что его глаза все еще темны от страсти, щеки заливает румянец, а дыхание прерывается. – Одно неловкое движение – и конец. Все-таки двенадцать метров высоты. Место не слишком подходящее.

Карли прищурилась и посмотрела на него. Мэтт задумчиво улыбался.

– Ты очень красивая, – сказал он, проведя пальцем по ее носу. Карли подумала, что ослышалась. До сих пор никто не говорил ей этого. Ни Джон, ни Мэтт, ни кто-нибудь другой. Все равно она знала, что это неправда.

– Это ты красивый, – сказала она. Он покачал головой.

– Нет, ты. – Ей показалось, что в глазах Мэтта блеснула нежность. – Поверь мне, Кудряшка, это так.

Мэтт взял ее за подбородок, заставил поднять лицо и поцеловал. Поцелуй был трепетный, ласковый, но подействовал на Карли ошеломляюще. Она снова обхватила шею Мэтта и поцеловала в ответ со страстью, которая потрясла ее самое.

– Ладно, слезаем. – Он прервал поцелуй и ссадил ее со своих коленей, не дав опомниться. – Сможешь спуститься на твердую землю, не разбившись насмерть?

Мэтт поднялся и посмотрел на нее сверху вниз. Какое-то мгновение Карли сидела, прижавшись плечом к трубе, ощущая жар кирпичей крыши, на которой сидела, и воздуха. Она понимала, что до вечера еще далеко. Косые лучи солнца, пробивавшиеся сквозь ветви грецкого ореха, образовывали на крыше сложный узор света и тени. Небо было лазурно-голубым, облака напоминали хлопья ваты, в кроне дерева шумно флиртовала пара голубых соек, над их головами пробежала по ветке белка с пушистым хвостом… и тут ей в нос ударил запах смолистой замазки.

Черт с ней, с крышей. Стоял прекрасный погожий день, и у нее было свидание с Мэттом.

Неужели ее жизнь все-таки начала меняться к лучшему?

– Ты слышала, что я сказал? – насмешливо спросил Мэтт, протягивая ей руку.

Карли быстро подняла взгляд. Не стоило показывать Мэтту, до какой степени она выбита из колеи. Впрочем, он и так знал это.