Вместо одного гардероба сделали книжный магазин, а вместо другого — кафе. По-прежнему напротив входа, на противоположной стене, висели стенды с расписанием занятий и над ним показывали время большие электронные часы. По-прежнему ближайший коридор налево направлял вас к кассе и в научную библиотеку, а коридор направо — к кабинетам ректора и разных ведущих специалистов.

Лестницы, располагавшиеся сразу за входами в коридоры, вели на второй этаж основного корпуса. Если пойти по левой лестнице, то сразу в ее конце оказываешься напротив дверей кабинета, где, как минимум, раньше, и располагалось немецкое представительство.

Грачев вспомнил, как поразило его в прошлом то количество офисной техники, которое он там увидел, когда один раз зашел по случайной надобности. Факсы, ксероксы, принтеры и компьютеры — каждый из этих предметов Паша видел в отдельности, но вместе, и в таком количестве — никогда раньше.

Павел Александрович стоял перед закрытыми дверями и довольно скептически рассматривал новую табличку. «Руководитель СТЭМ». Фамилия «Русаков» доверия явно не внушала.

Грачев постучал, не дождался ответа, и потянул ручку двери на себя. Она открылась, Павел Александрович вошел внутрь. Напротив двери, у самого дальнего окна, за столом, накрытым зеленым казенным сукном, сидел человечек небольшого роста. Он недовольно оторвался от экрана компьютера, и лицо его сделалось кислым.

— Вам кого? — спросил человечек.

Грачев на минуту задумался, как лучше сформулировать вопрос.

— Здесь раньше было немецкое представительство…

— Ну надо же? — удивился человечек. — Вспомнили! Их уже года два как нет.

— А куда они переехали?

— Переехали? Насколько я знаю, они вообще совсем уехали. Свернули здесь свою работу.

— Почему? — Удивленно и глупо спросил Грачев.

— Да я-то откуда знаю?

Определенно человечек был хамоват. Желание говорить с ним дальше у Павла Александровича сразу же пропало. Он вышел, даже не попрощавшись.

За ближайшим углом размещалась большая рекреация. Грачев прошел к пустому подоконнику, оперся на него, глядя в окно, и задумался. Кавалерийская атака на капитал не получилась. Но отступать от задуманного он не собирался. Во-первых, еще ничего не потеряно, а, во-вторых, вступало в свои права самое обыкновенное упрямство.

Павел Александрович с тоской подумал о том, что потерял визитку Фридриха Ризе. В этих переездах туда — сюда сунул куда-то, и найти уже не смог. «Найдется, конечно же», — тоскливо подумал он, — «когда уже будет не нужна».

Немного постояв у окна, Грачев направился на кафедру иностранных языков. «Надеюсь, хоть эту кафедру оставили на месте», — с сарказмом подумал он. И не ошибся. Кафедра иностранных языков занимала свои прежние кабинеты.

Это был один из самых темных углов сельскохозяйственного института. И если бы там не горел постоянно электрический свет, то, вполне возможно, даже разглядеть где находятся двери в кабинеты, было бы нельзя. Стены, выкрашенные темной краской, настроения не добавляли. «Ну почему бы не покрасить их в яркий, солнечный свет? Ну хоть чуть-чуть сделать повеселее этот унылый уголок?» — думалось Павлу Александровичу. На него наваливалась какая-то тоска, и начинало казаться, что все им задуманное — это просто несбыточный бред, и надо выкинуть все из головы, и бежать отсюда куда глаза глядят, где светит солнце, и видно голубое небо с белыми облаками…

Грачев почти силой заставил себя не побежать назад, а наоборот, подойти к двери, постучать, открыть ее и зайти внутрь.

Спиной к дверям стоял высокий седовласый мужчина, который недовольно обернулся. Возможно, он подумал, что это какой-то очередной студент-заочник, и уже хотел было выгнать его грозным окриком. Но Павел Александрович отнюдь не был похож на студента-заочника, а производил весьма солидное и внушительное впечатление. Возможно, из-за этого в лице седовласого что-то изменилось, и он относительно учтиво спросил:

— Что вам угодно?

— Меня зовут Павел Александрович Грачев. Я работаю в областной агрокорпорации. Мне нужно найти Нину Ивановну. Она работала переводчицей у немецкого представительства, которое располагалось здесь — в институте. Я просто точно помню, что она была с вашей кафедры.

Седовласый выслушал весь монолог весьма благожелательно, только несколько язвительная улыбка испортила это впечатление.

— Увы, — сказал он. — Она действительно здесь работала до недавнего времени. Однако уволилась.

Павлу Александровичу откровенно не везло.

— Где можно ее сейчас найти? — спросил он.

— Я не располагаю такими сведениями.

Седовласый замолчал, и всей своей фигурой выражал нетерпение избавиться от посетителя. Грачеву не нужно было намекать дважды. Он тут же удалился.

Впрочем, у него оставался еще один маленький шанс. Павел Александрович подошел к доске с расписанием. «Так, так… Загарева О.И…. Ольга Ивановна. Вот она есть… Сегодня три пары… Так, во сколько?.. Ага, ага…». Грачев посмотрел на часы. «Хорошо. Подожду немного у дверей. Не так много уже и осталось. Ничего, постою».

Дверь аудитории распахнулась с грохотом и оттуда вывалились два хипповатых паренька с крашеными челками, затем косяком потянулись девицы в коротких юбчонках.

«Смена наша», — неожиданно зло подумал Грачев. — «В наше время за такое могли и из института попереть».

Он еще чуть подождал, затем сам зашел в аудиторию. Ольга Ивановна собирала книги и тетради в сумку.

— Ольга Ивановна! — позвал ее Грачев.

Она подняла голову, встретилась глазами с Павлом Александровичем, и в них промелькнула искорка узнавания.

— Комрад Грачев? — спросила она вполне уверенно.

Павел Александрович рассмеялся:

— Да — да, он самый. Так вы меня еще помните?

— Ну как же можно забыть вашу теплую компанию… Как другие комрады?

Грачев присел напротив преподавательского стола, и начал довольно коротко, но объемно рассказывать все, что ему было известно об одногруппниках. Это заняло не слишком-то и много времени.

— Какими судьбами? — наконец спросила Ольга Ивановна, намереваясь уже подняться и направиться к выходу.

В аудиторию начали заглядывать студенты, но видя, что здесь пока еще занято, кучковались в коридоре. Не желая терять больше времени, Грачев перешел прямо к делу:

— Вы знаете, Ольга Ивановна, мне очень нужно найти Нину Ивановну.

— Она ушла от нас.

— Да я знаю. Мне ваш седовласый сказал. Только вот он как-то так это сказал, что я больше не решился его расспрашивать.

— Да это и не удивительно. Он ведь ее фактически и уволил. Вы ведь о Николае Петровиче говорите? О нашем завкафедры?… У них был давний конфликт. Ну и, при первой же возможности…

— Как мне ее найти?

— Если не секрет… А зачем?

— Нет, не секрет. Она была переводчицей в немецком представительстве. Немцы уехали. А мне они нужны. У нее наверняка остались с ними связи.

— Это, скорее всего, именно так и есть. Она до последнего работала у них. Как они съехали, так ее и уволили из института.