пришло в голову спросить Марийку, где Бойчо? Слава богу, что она хоть от полицейского узнала, что он в Монастырской долине. Правда, Монастырская долина велика, но Рада ее обшарит вдоль и поперек и найдет Бойчо. К несчастью, у врагов большое преимущество, им не придется тратить много времени на поиски, они точно знают, где он ждет ответа на свое письмо… Но она найдет Бойчо, она опередит врагов, намного опередит, потому что у нее вырастут крылья… Одного лишь она не может сделать — достать одежду. А ему прежде всего нужна одежда!.. Боже, боже… А время летит так быстро… И посоветоваться не с кем.
Все эти мысли и соображения пронеслись у нее в голове с быстротой молнии. Рада решила покинуть свое укрытие и поспешить в Монастырскую долину. Прежде чем уйти, она внимательно огляделась. Сквозь листву деревьев она рассмотрела, что у садовых ворот стоит человек в большом фесе, одетый в европейский костюм из серой грубошерстной ткани. Сначала Рада приняла его за Стефчова. Но нет, этот был пониже ростом, и весь его облик был другой… Наконец она узнала слепого Колчо. Сердце ее затрепетало от радости, хотя, в сущности, Колчо, слепец, мало чем мог помочь в таком деле. Но, по крайней мере, Рада могла с ним посоветоваться. Сам бог, видно, послал сюда Колчо.
Но вот Рада с испугом увидела, что Колчо перешагнул порог и входит в сад.
Она громко крикнула:
—
Колчо, Колчо, погоди! — и стрелой помчалась к нему. Колчо, услышав крик, остановился.
В одно мгновение Рада очутилась возле него.
—
Колчо!
—
Рада! Тебя-то я и искал, — сказал слепой. И, подойдя к ней вплотную, шепнул: — Бойчо жив!
—
Жив, жив, Колчо! — подтвердила Рада, еле переводя дух.
—
Он, наверное, в горах, — добавил Колчо.
—
Нет, Колчо, он спустился в Монастырскую долину.
—
Неужели правда, Рада? — взволнованно проговорил слепой.
—
Там, там, Колчо, он и теперь там. Я получила от него записку… Просит одежду; ему нужна одежда, Колчо… О нем уже дали знать туркам, его видели цыгане… Но я побегу предупредить его… Он убежит… Его не поймают… Но ему нужна одежда, — не то люди всюду будут догадываться, что он из повстанцев… Боже, боже… А время не ждет!
Пока Рада отрывисто и чуть не плача говорила о своих тревогах, Колчо уже нашел выход.
—
Одежду достать можно, Рада, — сказал он.
—
Ах, Колчо, говори скорей! Где же мы ее достанем?
—
Тут поблизости, у одного товарища.
—
Только поскорее, Колчо…
—
Постой здесь минуточку. И Колчо торопливо ушел.
Рада, стоя под навесом ворот, нетерпеливо ждала. Прошло не более двух минут, но ей они показались часами. К тому же она боялась, как бы кто-нибудь не вышел из сада и не застал ее одну в таком волнении. Из груди ее невольно вырвался стоп.
В этот миг к ней подошла какая-то девочка с узлом в руке.
Слепой увязал в этот узел фес, длинный сюртук и брюки из серой грубошерстной ткани. Две-три минуты назад все эти вещи были на нем.
Добрая душа! Он предусмотрел еще кое-что, о чем Рада в своем смятении позабыла: в узле лежал каравай хлеба, а в карман сюртука было вложено сто грошей.
Но Рада даже не развязала узла. Она выхватила его из рук девочки и бегом пустилась на север через бахчи.
— Боже мой, боже милосердный! — с горечью шептала она. — Он меня и видеть не хочет!.. Чем я перед ним провинилась? А я его так люблю!..
Как уже говорилось, поля были безлюдны. Только башибузуки маячили кое-где. Никто из болгар не отваживался выйти из города, а для девушки, да еще одинокой, опасность была еще страшнее, еще грознее.
Но Рада об этом и не подумала.
У великой любви есть лишь одно мерило — самопожертвование.
XI. Башибузук
Спрятавшись в пустой мельнице, Огнянов ждал появления кого-нибудь из товарищей или хотя бы Марийки.
Эта заброшенная полуразрушенная водяная мельница стояла одиноко на дальнем возвышенном конце долины, невдалеке от грохочущего водопада, и за нею не было больше никаких строений.
В стенах ее, там, где раньше были окна и двери, зияли дыры, часть крыши была снесена ветрами.
Стоя у этих дыр, Огнянов держал под наблюдением тропинку, которая шла вдоль реки до самого водопада и справа от него поднималась в горы.
Он ждал долго, сгорая от нетерпения и беспокойства; но часы проходили, перевалило уже за полдень, а долина, насколько хватал взгляд, все еще была безлюдна.
Огнянов не знал, что и подумать.
Грозная неизвестность тревожила его все больше, беспокойство нарастало.
Он старался отгадать причину задержки. Но худшее, что приходило ему в голову, было, что Марийка просто не нашла ни доктора, ни Бырзобегунека, быть может, вынужденных скрываться. Огнянов и не подозревал о той грозной опасности, что уже нависла над ним, не догадывался, что о его возвращении уже знают и друзья и недруги, не знал, что судьба его зависит от того, кто явится раньше — друзья или враги.
Но вот на тропинке показался человек, один лишь вид которого привел Огнянова в смятение.
К мельнице шел турок!
Это был плотный человек высокого роста, в зеленой чалме и широких шароварах, перепоясанный кушаком, из-за которого торчал длинный ятаган. На спине путник нес мешок.
Вероятно, это был один из тех турок, о которых Огнянову говорила Марийка.
Башибузук.
Вы читаете Под игом
