—
А Кузман?
—
И он тоже.
—
Где они?
—
В корчме, с отцом, прислуживают посетителям, да и приглядывают за ними: а то как бы эти звери не стянули бы чего.
Огнянов задумался.
—
Нельзя ли завтра послать кого- нибудь из твоих сыновей, Нанко или Кузмана, в Бяла-Черкву?
Мать смотрела на него в недоумении. По ее лицу пробежала тень беспокойства.
—
Он может отправиться туда с каким-нибудь знакомым турком, — продолжал Огнянов. — Завтра в К. базарный день, а рахманларцы ходят туда торговать.
—
Страшно, учитель!..
—
Когда идешь с турком, страшного ничего нет. Ведь в той стороне все тихо и мирно… Никто его и пальцем не тронет.
—
А зачем ты хочешь послать его туда?
—
Чтоб он отнес письмецо одному моему человеку и сейчас же — назад… Завтра к полудню он вернется домой.
Тут Аврамица вспомнила первые слова Бойчо и поняла, с каким поручением он хочет послать ее сына в Бяла-Черкву. Она озабоченно нахмурилась.
—
Знаешь что, учитель, об этом надо бы отца спросить.
—
Умоляю тебя, тетя Аврамица, ничего не говори дяде
Авраму… Не можешь ли ты как-нибудь тайком вызвать сюда Нанко? Мне надо с ним повидаться.
Огнянов знал, что его бывший ученик обожает своего учителя и всякую его просьбу выполнит беспрекословно.
Лицо
корчмарки стало суровым.
—
Нет, нет, этак не годится; без ведома Аврама нельзя.
—
Но дядя Аврам его не отпустит!
Было ясно, что корчмарка, сначала так тепло принявшая Огнянова, теперь стала остерегаться его. В голове ее мгновенно промелькнула мысль о тысяче опасностей, которые будут грозить ее сыну, если он отправится в Бялу-Черкву. Этот странный, этот страшный человек внушал ей какой-то ужас. Она уже раскаивалась, что сразу же не попросила его уйти, и беспокойно озиралась по сторонам. Но ее доброе сердце не допускало и мысли о предательстве.
Огнянов заметил ее смятение. Он понял, что с нерешительной и слабой женщиной нельзя говорить о таких серьезных вещах. Время шло, а ему надо было подумать о том, как бежать отсюда. И он решил как можно скорее добиться толку.
—
Тетушка Аврамица, покличь-ка на минуту дядю Аврама. Я сам с ним поговорю.
У Аврамицы отлегло от сердца.
—
Пойду шепну ему на ухо, а ты стой тут и не забывай про дверцу. Если почуешь на дворе что-нибудь недоброе, беги…
И она вышла.
XXXII. Аврам
Огнянов остался один. Он решил и с Аврамом говорить начистоту. Приходилось целиком довериться этому человеку — будь он честный или нечестный. Но задачу необходимо было выполнить хотя бы ценою сотни таких жизней, как его жизнь. К тому же Огнянов рассчитывал на то, что все-таки Аврам болгарин: он может отказать, но выдать — не выдаст. Услышав негромкие шаги в сенях — шаги одного человека, — Огнянов понял, что это идет Аврам, и спокойно стал у двери.
Дверь открылась, и корчмарь вошел. Его полное румяное лицо расплылось в улыбке. Он закрыл за собой дверь.
— А, добро пожаловать, Граф, добро пожаловать! Как здоровьечко?.. Хорошо сделал, что зашел повидаться, — потолкуем с тобой о том, о сем… Очень приятно, что зашел; и сказать не могу, до чего приятно!.. Да и не мне одному — жена тоже обрадовалась. И ребята будут рады. Нанко не видался с тобой уже полгода… А ведь ты ему учитель и наставник… Добро пожаловать, добро пожаловать! Вот гость так гость!
Восторгам и радостным излияниям корчмаря не было конца.
Огнянов обрадовался. Он смело приступил прямо к делу и коротко изложил Авраму просьбу, с которой раньше обратился к его жене.
Улыбка все шире расплывалась по лицу Аврама; оно сияло довольством и счастьем.
—
Ладно, ладно, сделаем! Как не сделать? Очень хорошо! Тут и спрашивать нечего… Кто не захочет помочь народному делу?
—
Благодарю вас, дядя Аврам, — растроганно промолвил Огнянов. — В этот великий час каждый болгарин обязан чем-нибудь пожертвовать или хоть как-нибудь да помочь родине.
—
Как не помочь! Да разве найдется такой болгарин, что откажется помочь родине? Кто пожалеет себя ради такого святого дела, будет проклят богом. Доброе дело, доброе дело. Кто из моих ребят тебе нужен?
—
Лучше послать Нанко… Он старше, да и смышленей.
—
Ладно, ладно. Твой ведь ученик… Он ради твоей милости голову положит… И как же он обрадуется, когда я ему скажу!.. А записку ты написал?
Голос Аврама дрожал от радостного волнения.
—
Сейчас напишу. — Огнянов порылся в боковом кармане. — Нет ли у тебя бумаги?
Корчмарь вытащил из-за пазухи смятый клочок бумаги, поставил перед Огняновым свою чернильницу и сказал:
—
Ты напиши записочку, а я заскочу в корчму, — как бы эти собаки чего не стянули — сущие грабители!
—
Скорей возвращайся с моим Нанко, дядя Аврам! Я тебе уже говорил, мне мешкать нельзя, нужно трогаться в путь.
—
Сию минуточку!
И, бросив последний сияющий взгляд на гостя, корчмарь захлопнул за собою дверь.
Огнянов быстро написал записку. В ней было всего несколько строк:
Вы читаете Под игом
