– Оставьте меня в покое! – она попыталась закричать, но вышел только стон.

– Я не оставлю, – сказала миссис Батлер, – пока ты не выслушаешь меня. Ты многого не знаешь. Ты слушаешь?

Она подвинула стул ближе к Скарлетт.

– Нет! Уходите! – Скарлетт заткнула уши руками.

– Я не оставлю тебя, – сказала Элеонора. – И я скажу тебе снова и снова, тысячу раз, если будет необходимо, до тех пор, пока ты не услышишь меня…

Она нежно поглаживала склоненную голову Скарлетт, успокаивая, лаская.

– То, что сделал Росс, непростительно, – сказала она, – я не прошу тебя простить его, но я должна, Скарлетт… Он мой сын, и я знаю, что заставило его это сделать. Он не хотел причинить тебе боль, моя дорогая. Это Ретта он атаковал через тебя. Ретт сильный. Росс никогда не сравнится с Реттом ни в чем. Ретт протягивает руку и берет то, что он хочет. А бедный Росс – неудачник во всем.

Маргарет рассказала мне сегодня днем, что, когда Росс утром пришел на работу, ему сказали, что он уволен из-за его пристрастия к выпивке. Он постоянно пил, мужчины всегда пьют, но не так, как он начал пить, когда год назад Ретт приехал в Чарльстон. Росс пытался восстановить плантацию, он работал на ней, как раб, сразу, как только вернулся с войны, но он так и не получил приличного урожая риса. Скоро все должно быть распродано за налоги. Ретт предложил купить у него плантацию. Она должна была бы быть землей Ретта в любом случае, только он и его отец… – но это другая история.

Росс получил должность кассира в банке, он думал, что работать с деньгами было пошло. В старые времена джентльмены только подписывали счета. Росс делал ошибки, его счета никогда не сходились, а однажды он совершил большую ошибку и потерял работу. Банк собирался подать в суд, чтобы получить с него деньги, которые он выплатил по ошибке. Ретт все это уладил. Это было как нож в сердце Россу. Тогда он сильно запил. К довершению всего, какой-то дурак или негодяй проговорился, что первую работу нашел для него Ретт. Он пошел домой и так напился, что едва мог стоять на ногах.

Я люблю Ретта сильнее. Бог простит мне это. Он мой первенец, и я вложила мое сердце в его крохотные ручонки, как только он протянул их ко мне. Я люблю Росса и Розмари, но не так, как я люблю Ретта, и я боюсь, что они знают это. Розмари думает, что это потому, что его не было долгое время, затем он появился, как джинн из бутылки, и купил мне все, что есть сейчас в этом доме, купил ей нарядные платья, о которых она уже давно мечтала. Она не знает, что он всегда был первым для меня. Росс это знал всегда, но он был любимцем отца, поэтому это его не очень волновало. Стивен, прогнал Ретта, сделал Росса своим наследником. Он любил Росса, он гордился им. Но теперь Стивен мертв, вот уже семь лет. А Ретт вернулся домой, и радость наполняет мою жизнь, и Росс не может не видеть это.

Голос миссис Батлер был хриплым, надорванным. Она раскрывала наболевшие тайны своего сердца. Оно не выдержало, и она горько зарыдала.

– Мой бедный мальчик, мой бедный Росс.

«Я должна сказать что-то, – подумала Скарлетт, – утешить ее». Но она не могла. Ей самой было слишком больно.

– Мисс Элеонора, не плачьте, – сказала она, – не переживайте, пожалуйста, мне надо о чем-то спросить у вас.

Миссис Батлер глубоко дышала, она вытерла глаза.

– Что такое, моя дорогая?

– Я должна знать, – поспешно сказала Скарлетт. – Вы обязаны сказать мне. Правда, действительно ли я выгляжу так, как он сказал?

Ей нужно было, чтобы ее разуверила, поддержала эта любящая женщина.

– Драгоценное дитя, – сказала Элеонора, – это не имеет никакого значения, как ты выглядишь. Ретт любит тебя, и поэтому я тоже люблю тебя.

«Матерь божья! Она говорит, что я выгляжу, как шлюха, но это неважно. Она что, сошла с ума? Конечно, это важно, это важнее всего на свете. Я хочу быть леди, такой, как меня воспитывали!»

Она в отчаянии схватила руки миссис Батлер, не сознавая, что она причиняла ей боль.

– Ах, мисс Элеонора, помогите мне! Пожалуйста, мне нужна ваша помощь.

– Конечно, моя дорогая. Скажи, что ты хочешь.

На ее лице была только безмятежность и любовь. Она уже давно научилась прятать боль.

– Я должна знать, что я делаю не так, почему я не выгляжу, как леди. Я леди, мисс Элеонора. Вы знали мою мать, поэтому вы должны знать это.

– Конечно, ты леди, Скарлетт, и, конечно, я это знаю. Внешность так обманчива. Мы можем все исправить почти без усилий.

Миссис Батлер нежно выпустила дрожащие, сведенные пальцы Скарлетт из своей руки.

– В тебе так много жизни, дорогое дитя, так много силы мира, в котором ты выросла. Это отсутствует здесь, в людях старой, усталой лоукантри. Ты не должна это терять, это слишком ценно. Мы просто найдем способ сделать тебя менее заметной, похожей на нас. Тогда ты будешь чувствовать себя лучше.

«И я тоже», – молча подумала Элеонора Батлер. Она будет защищать до последнего дыхания женщину, которую любит Ретт, но будет намного легче, если Скарлетт перестанет красить лицо и надевать дорогие, необдуманные наряды. Элеонора приветствовала возможность переделать Скарлетт по чарльстонскому шаблону.

Скарлетт благодарно проглотила дипломатическую оценку миссис Батлер. Она была слишком умна, чтобы полностью этому поверить. Но мама Ретта будет помогать ей, и именно это было важно, по крайней мере сейчас.