– Вы имеете в виду – протестантом? Она любила его?

– Ей вскружила голову его униформа. Только и всего.

– Несчастная девочка. Я надеюсь, он будет ждать ее.

– Хвала господу, его полк отправили обратно в Англию. Он больше не будет ее беспокоить.

Лицо Колума было твердым, как гранит. Скарлетт прикусила язычок.

– Что с вашим списком? – спросила она. – Нам лучше вернуться к покупкам. Вы знаете, Колум, у Джейми в магазине есть все, что вы хотите. Почему бы не пойти туда?

– Я не хочу ставить его в затруднительное положение. Он будет вынужден назначить цену, которая может повредить его делам.

– Колум, у вас нет и блошиного ума в отношении бизнеса. Даже если Джейми продаст вам товар по первоначальной стоимости, все равно он будет выглядеть лучше в глазах поставщиков, и он получит большую скидку, делая следующий заказ.

Она рассмеялась над замешательством Колума.

– У меня свой магазин, я знаю, что говорю.

– Колум! – заревел Джеймс, когда они вошли в магазин. – А мы только что вспоминали вас. Дядя Джейм, Колум здесь.

Старик вышел из кладовой с рулонами тканей.

– Ты ответ на наши молитвы, – сказал он. – Какой цвет вам нужен?

Он вывалил ткани на прилавок. Они все были зеленые, но разных оттенков.

– Этот самый милый, – сказала Скарлетт.

Джейми и его дядя попросили Колума сделать выбор.

Скарлетт надулась. Она уже сказала им, какой самый лучший. Что может знать мужчина, даже Колум?

– Где вы собираетесь это повесить? – спросил он.

– Над окном снаружи и внутри, – ответил Джейми.

«Он серьезен, как будто подбирает цвета для печатания денег, – сердито думала Скарлетт. – Зачем вся эта суета?»

Джейми заметил ее недовольную гримасу.

– Это для украшений на день Святого Падай, дорогая Скарлетт. Колум один из тех, кто может сказать, какой оттенок ближе всего к цвету трилистника. Мы не видели их так давно.

«О'Хара говорят о дне Святого Патрика с тех пор, как я встретила их».

– Когда это? – спросила она из вежливости.

Трое мужчин изумленно взглянули на нее.

– Ты не знаешь? – спросил старый Джеймс недоверчиво.

– Я не стала бы спрашивать, если бы знала, не так ли?

– Это завтра, – сказал Джейми, – завтра, дорогая Скарлетт, будет самый счастливый день в твоей жизни.

Ирландцы в Саванне – так же, как и ирландцы повсюду, – праздновали 17 марта. Это бы праздничный день святого покровителя Ирландии. Праздник имел не только каноническое, но и мирское значение. Хотя он приходился на великий пост, никто не постился в день Святого Патрика. Вместо этого была еда, выпивка, музыка и танцы. Католические школы были закрыты так же, как и все католические учреждения, за исключением салунов, которые ожидали самого прибыльного дня в году.

Ирландцы жили в Саванне с самых первых дней – Джаспер и Грине первыми дрались во время американской революции – и день Святого Патрика был самым главным праздником для них. Но во время унылого упадочного десятилетия после поражения Юга весь город начал присоединяться к ним. 17 марта стал праздником весны в Саванне, и на один день все становились ирландцами.

В ярко украшенных палатках торговали едой и лимонадом, вином, кофе и пивом. Фокусники и дрессировщики собак собирали толпы на углах улиц. Скрипачи играли, на лестнице городского холла и других великолепных городских домов. Зеленые ленты свисали с цветущих ветвей деревьев. На улицах продавали шелковые трилистники. Бротон-стрит была украшена зелеными флагами, а гирлянды из свежих виноградных гроздьев, привязанные к фонарным столбам, свешивались над дорогой, до которой должен пройти парад.

– Парад?! – воскликнула Скарлетт.

Она потрогала зеленую ленточную розу, которую Кэтлин воткнула ей в прическу.

– Мы закончили? Я хорошо выгляжу? Пора идти? Сначала ранняя месса, затем праздник весь день и до ночи.

– Джейми сказал мне, что в небе над парком будет фейерверк, – сказала Кэтлин. Ее глаза блестели от возбуждения.

Зеленые глаза Скарлетт внезапно стали задумчивыми.

– Я полагаю, что в вашей деревне нет парадов и фейерверков. И ты пожалеешь, что не осталась в Саванне.