– Я понимаю, что вам не претит спать в гостиной вместе со свиньями.

Щеки Скарлетт покраснели. Ей всегда было известно, что дед не одобрял замужества ее матери. Он никогда не принимал Джералда О'Хара в своем доме. Она хотела защитить отца и родных от его предрассудков против ирландцев. Если бы только у нее не было ужасного подозрения, что дети приводили в дом маленьких поросят, чтобы поиграть с ними.

– Забудь об этом, – сказал дед. – Оставайся, если хочешь. Мне это абсолютно безразлично.

Он закрыл глаза, выпуская ее тем самым из поля своего зрения и внимания.

Скарлетт с трудом удержалась от того, чтобы не хлопнуть дверью, когда она покинула комнату. И что за противный старик! Но тем не менее она добилась того, чего хотела. Она улыбнулась тетушкам.

– Все в порядке, – сказала она.

Весь день Скарлетт бодро шагала вместе с тетушками, оставляя их карточки в домах всех их друзей и знакомых. «Уехали», – было от руки написано в нижнем левом углу. Этот обычай не существовал в Атланте, но был обязателен в старых городах на побережье Джорджии и Южной Каролины. Скарлетт думала, что это чистая трата времени – упреждать людей, что ты уехал. Тем более, что всего несколькими днями ранее тетушки измучили себя, оставляя карточки в тех же самых домах и тем же самым людям, информируя их о том, что они приехали. Скарлетт была уверена, что большинство из этих людей не утруждали себя тем, что оставляли карточки в доме Робийяра. Здесь определенно не было гостей.

В субботу она настояла на том, чтобы пойти с тетушками на железнодорожную станцию, и она посмотрела за тем, чтобы Панси поставила их чемоданы точно там, где они хотели, чтобы их можно было видеть и чтобы никто их не стащил. Она поцеловала их тонкие морщинистые щеки, вернулась на людную платформу и помахала на прощание, когда поезд с пыхтением отправлялся со станции.

– Мы остановимся у булочной на Бротон-стрит, перед тем как поехать домой, – сказала она извозчику: до обеда было еще далеко.

Она послала Панси на кухню заказать чашку кофе и сняла перчатки. Каким милым и спокойным был этот дом, когда тетки уехали. Но в холле был целый слой пыли. Она должна сказать несколько слов Жерому. И остальным слугам тоже, если понадобится. Она не хотела, чтобы все выглядело так запущенно, котла приедет Ретт.

Как будто бы прочитав ее мысли, позади нес появился Жером. Скарлетт даже вздрогнула. Почему этот человек не может произвести мало-мальски приличного шума, когда он подходит?

– Вам послание, мисс Скарлетт.

Он держал серебряный поднос с телеграммой.

Ретт! Скарлетт с жадностью схватила тонкую бумагу неуклюжими пальцами.

– Спасибо, Жером. Посмотри за моим кофе, пожалуйста.

Дворецкий был слишком любопытен, по ее мнению. Она не хотела, чтобы он читал из-за ее плеча.

Как только он ушел, она вскрыла послание.

– Черт! – сказала она.

Телеграмма была от дяди Генри.

Обычно немногословный старый адвокат, должно быть, был сильно взволнован, поскольку телеграмма была чрезвычайно многословна.

Я НЕ ЖЕЛАЛ И НЕ ЖЕЛАЮ ИМЕТЬ НИКАКОГО ДЕЛА С ВКЛАДОМ ИЛИ ВОВЛЕКАТЬ СЕБЯ В ДРУГИЕ ДЕЛА С ДЕНЬГАМИ ПЕРЕВЕДЕННЫМИ ВАШИМ МУЖЕМ ТЧК ОНИ НА ВАШЕМ СЧЕТУ В ВАШЕМ БАНКЕ ТЧК Я ВЫСКАЗАЛ СВОЕ ОТРИЦАТЕЛЬНОЕ ОТНОШЕНИЕ К ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМ ОКРУЖАЮЩИМ ЭТУ ОПЕРАЦИЮ ТЧК НЕ ОЖИДАЙТЕ ОТ МЕНЯ НИКАКОЙ ПОМОЩИ ТЧК

Когда Скарлетт прочла это, она упала в кресло. Ее колени были слабыми, как вода, сердце учащенно билось. Старый дурак!

Полмиллиона долларов – это, возможно, больше, чем видели в этом банке с предвоенных времен. Как теперь уберечься от того, чтобы банковские служащие не присвоили себе все деньги и не закрыли банк? Банки теперь закрываются по всей стране, об этом постоянно пишут в газетах. Она должна была ехать в Атланту, обменять деньги на золото и положить его в сейф. Но это займет несколько дней. Даже если бы сегодня был поезд, она не сможет добраться до банка до понедельника. Достаточно времени, чтобы деньги исчезли.

Полмиллиона долларов! Это больше, чем она сможет получить, если дважды продаст все, что имеет. Больше денег, чем принесут ее магазин, ее салун и все новые дома за тридцать лет. Она должна сохранить их, но как? О, она бы убила дядю Генри!

Когда Панси пришла наверх, гордо неся тяжелый серебряный поднос с блестящим кофейным набором на нем, она встретила бледную Скарлетт с дикими глазами.

– Поставь это и одевайся, – сказала она. – Мы уходим.

Она – старалась держать себя в руках. На ее щеках розовел даже легкий румянец от прогулки, когда она влетела в магазин О'Хара.

Кузен он или нет, она не хотела, чтобы Джейми знал слишком много о ее делах. Ее голос был по- девичьи очарователен, когда она попросила его порекомендовать банкира.

– Я была так легкомысленна, что не обращала внимания на потраченные деньги, и сейчас, поскольку я решила побыть здесь немного дольше, мне нужно перевести несколько долларов из моего банка, а я не знаю ни души здесь в Саванне. Я решила, что, может быть, вы замолвите за меня словечко, будучи процветающим бизнесменом.

Джейми улыбнулся.

– Я буду горд проводить вас к президенту банка, и я ручаюсь за него, потому что дядя Джеймс имел с ним дела на протяжении пятидесяти лет или даже более того. Но будет лучше, если вы, Скарлетт, скажете ему, что вы внучка старого Робийяра, чем кузина О'Хара. Он очень сердечный пожилой джентльмен. Не он