въехал носом в детские качели.

— Ты, урод! — пронзительно завопил Слоун. — Почему бы тебе не убраться в свой картонный ящик!

Тайсон принялся всхлипывать. Он уселся на лесенку для малышни, так что чуть не сломал одну из перекладин, и спрятал лицо в ладонях.

— Эй, полегче, Слоун! — крикнул я.

Слоун только усмехнулся.

— А тебе-то что за дело, Джексон? И у тебя могли бы быть друзья, если бы ты вечно не лип к каким- то уродам.

Я сжал кулаки, надеясь, что в этот момент не слишком покраснел.

— Он не урод. Он просто…

Я попытался придумать, что бы такое ответить, но Слоун и не собирался слушать. Он и его дружки- громилы уже вовсю ржали. Не знаю, или мне привиделось, или вокруг Слоуна этих болванов действительно собралось больше обычного. Я привык видеть его с двумя или тремя, но сегодня, похоже, он прихватил с собой еще с полдюжины новеньких, потому что я совершенно уверен — я никогда не видел их раньше.

— Ну, Джексон, подожди еще немного, до физкультуры, — пригрозил мне Слоун. — Ты уже покойник.

По окончании первого урока учитель английского, мистер де Мило, вышел, чтобы своими глазами увидеть следы побоища. Он заявил, что мы до самых глубин постигли суть «Повелителя мух». Мы все прошли его курс и никогда, никогда не вырастем людьми, склонными к насилию. Мэт Слоун кивнул, прямо как пай-мальчик, и это заставило меня расхохотаться.

Я пообещал Тайсону купить ему лишний сэндвич с арахисовым маслом к ланчу, только чтобы он успокоился.

— Я… значит, я урод?

— Нет, — сообщил я, скрипя зубами. — Урод это Мэт Слоун.

— Ты настоящий друг. — Тайсон шмыгнул носом. — Мне будет очень не хватать тебя на будущий год, если… если я не смогу…

Голос его дрожал. Я понял, что он не уверен, попадет ли он в благотворительный проект на следующий год. Сомнительно, чтобы директор удосужился хотя бы поговорить с ним об этом.

— Не беспокойся, дружище, — попытался заверить я его. — Все будет путем.

Тайсон бросил на меня благодарный взгляд, и я почувствовал себя жутким лжецом. Как я мог обещать такому парню, что все будет путем?

Следующий экзамен был по естественным наукам. Миссис Тесла сказала нам, чтобы мы смешивали химикаты, пока что-нибудь не взорвется. Моим партнером по лабораторным работам оказался Тайсон. Руки у него были крупноваты для того, чтобы оперировать хрупкими сосудами, которые нам полагалось использовать. Он тут же случайно сбил со стола поднос с химикатами, после чего из мусорного ведра, куда мы сбросили осколки, появилось оранжевое грибовидное облако.

После того как миссис Тесла эвакуировала учеников из лаборатории и вызвала аварийную команду, она поздравила Тайсона и меня с тем, что мы прирожденные химики. Мы были первыми, кому удалось получить высший балл на ее экзамене всего за тридцать секунд.

Я радовался, что утро прошло быстро: это помешало мне слишком задумываться над своими проблемами. Для меня была невыносима даже мысль о том, что в лагере может что-то случиться. Кроме того, мне не удавалось отделаться от воспоминания о своем кошмаре. Меня терзало ужасное чувство, что Гроувер в опасности.

Во время экзамена по общественным наукам, пока мы рисовали контурные карты, я открыл записную книжку и долго смотрел на фотографию, лежавшую внутри. Моя подруга Аннабет на каникулах в Вашингтоне, округ Колумбия. Оранжевая футболка, какие мы носили в Лагере полукровок, джинсы и хлопчатобумажная куртка, светлые волосы повязаны пестрым платком. Аннабет стояла перед Мемориалом Линкольна, скрестив руки и чрезвычайно довольная собой, так, словно она самолично спроектировала эту достопримечательность. Да, Аннабет собиралась стать архитектором, когда вырастет, поэтому она всегда посещала знаменитые монументы и прочее в том же духе. В этом смысле она была просто чокнутая. Аннабет прислала мне снимок по электронной почте после весенних каникул, и каждый раз я разглядывал его, чтобы убедиться, что она существует на самом деле, и значит, Лагерь полукровок не просто плод моего воображения.

Мне хотелось, чтобы Аннабет была рядом. Она поняла бы, в чем скрытый смысл моего сна. Я никогда не признавался в этом вслух, но она умнее меня, хотя порой и страшная зануда.

Я уже собирался захлопнуть книжку, когда Мэт Слоун перегнулся через парту и вырвал фотографию.

— Эй! — протестующе завопил я. — Отдай!

Слоун посмотрел на снимок, и глаза у него полезли на лоб.

— Ни за что, Джексон. Кто это? Так это твоя?..

— Отдай! — Я чувствовал, что уши у меня пылают.

Слоун передал фотографию своим уродливым дружкам, которые тут же разорвали ее на части, скатывая в шарики, чтобы плеваться ими друг в друга. Это были новые ребята, я наверняка их прежде не видел на занятиях, поскольку они носили идиотские бирки, придуманные администрацией: «ПРИВЕТ! МЕНЯ ЗОВУТ…» У них, должно быть, странное чувство юмора, потому что на табличках значились странные имена: «КРОВОСОС», «ТРУПОЕД» и «МОЗГОГРЫЗ». У людей таких имен не бывает.

— Эти ребята переводятся к нам на будущий год, — похвастался Слоун, наверное, чтобы запугать меня. — Спорим, они могут заплатить за образование, не в пример твоему дебильному дружку.

— Он не дебил. — Я из последних сил сдерживался, чтобы не заехать Слоуну по морде.

— Ты просто неудачник, Джексон. Ладно, в будущем году я тобой займусь, вытащу тебя из дерьма.

Его дружки-верзилы жевали разорванную на клочки фотографию. Мне хотелось обратить их в прах, изничтожить, но я твердо помнил заповедь Хирона — никогда не обращать свой гнев на простых смертных, какими бы отвратительными они ни были. Я должен был беречь силы для борьбы с чудовищами.

Но если б Слоун хотя бы отчасти знал, кто я…

Прозвенел звонок.

Когда мы с Тайсоном выходили из класса, девчоночий голос прошептал:

— Перси!

Я оглянулся, обозревая замкнутое пространство, но никто не обращал на меня никакого внимания. Любая девчонка из Мериузер лучше умерла бы, чем назвала меня по имени.

Прежде чем я успел обдумать, не послышалось ли мне это, толпа ребят бросилась к физкультурному залу, увлекая за собой меня и Тайсона. Игра начиналась. Наш тренер обещал нам игру, в которой может участвовать каждый, а Мэт Слоун обещал убить меня.

Спортивная форма в Мериузер состоит из небесно-голубого цвета трусов и полосатых футболок. К счастью, мы надевали ее под обычную форму, поэтому нам не приходилось разгуливать по зданию живописной полуголой толпой.

Я как можно быстрее переоделся в раздевалке со шкафчиками, потому что не хотел встречаться со Слоуном. И уже собирался уходить, когда меня окликнул Тайсон:

— Перси? — Он еще не переоделся. Так и стоял у двери зала для тяжелой атлетики, прижимая к груди спортивную одежду. — Ты не мог бы… ну…

— Да, конечно. — Я постарался, чтобы в голосе моем не прозвучало раздражение. — Какие проблемы, парень.

Тайсон проскользнул в зал. Я стоял на страже возле двери, пока он переодевался. Чувствовал я себя очень даже неловко, но Тайсон просил меня об этом чуть ли не каждый день. Я думаю, это потому, что он ужасно волосатый, а вся спина у него в таких чудных шрамах, про которые у меня никогда не хватало смелости его спросить.