— Война будет долгой, — ответила Кафари, откинув со лба пружинистую прядь волос. — Нам понадобится хорошо оснащенный передвижной командный пункт. Я захватила мой компьютер и кое-какие системы связи. У вас я тоже заметила аппаратуру, которая нам пригодится, если вы, конечно, успеете ее разобрать и при этом организовать отряд. До утра мы должны нанести удар по трем целям. Сначала мы захватим огнестрельное оружие, а с ним мы овладеем арсеналом на Барренском утесе. Там мы найдем все, что нужно для штурма базы «Ниневия»: сверхскоростные ракеты, октоцеллюлозные мины, трехсотпятимиллиметровые самоходные орудия.

— Боже мой! — воскликнул Аниш Балин, воздев руки к небу. — Может, вам еще и ключ от кабинета Санторини?!

— Не отказалась бы, — невозмутимо ответила Кафари. Балин фыркнул:

— С вами не соскучишься! Ладно, дайте подумать… Кафари терпеливо ждала.

Наконец ее собеседник заговорил:

— Хорошо! Можно попробовать. Мне нужно кое с кем связаться. Пожалуй, мы найдем человек двадцать или тридцать прямо в Каламетском каньоне. Трое или четверо будут разбирать студийное оборудование. Это не так уж и сложно. У меня сверхсовременная и дорогая аппаратура, но ее немного. Остальные будут планировать сражение.

— Согласна. Звоните! Пока вы собираете людей, я поработаю с вашими компьютерами. Мне придется взломать несколько очень сложных систем, чтобы добраться до нужной информации…

Аниш Балин не стал задавать лишних вопросов, и это еще раз убедило Кафари в правильности ее выбора.

В час ночи неожиданно поступил сигнал от Окружного командования:

— Боевой линкор «ноль-ноль-сорок-пять», подтвердите готовность получить приказ!

— Подтверждаю! Готов!

— Нам сообщили о ситуации на Джефферсоне… Долю мгновения я размышляю о том, что там могло произойти, но тут же получаю разъяснения.

— Ваши командные коды сгорели при пожаре, после того как были убиты президент Зелок и вице- президент Кальнер. В соответствии с положениями статьи 9510.673 договора между Джефферсоном и Конкордатом мы уполномочиваем вас подчинятся приказам администрации президента Джефферсона и его будущих президентов. В связи с возросшей опасностью вооруженного мятежа вам приказано самостоятельно определять и устранять источники угрозы стратегической безопасности Джефферсона и поддерживать эту планету в качестве союзника Конкордата, выполняющего свои обязательства..

— Вас понял. Разрешите задать вопрос?

— Разрешаю.

— Я не приспособлен для длительных самостоятельных действий, но в данный момент у меня нет командира. Президент Эвелина Ляру плохо разбирается в военном деле и недостаточно знакома с моими системами, чтобы отдавать мне приказы на поле боя. Собирается ли Окружное командование назначить мне нового командира?

Следует краткая пауза, во время которой издающий мне приказы офицер наверняка советуется с вышестоящим начальством.

— Нет. У нас сейчас нет лишних командиров. Вы сами способны определять источники опасности на поле боя и реагировать на них. Ваш опыт богаче, чем у многих действующих линкоров двадцать третьей и двадцать четвертой моделей. Вы последний линкор двадцатой модели, состоящий на действительной службе в нашем округе. Молодые офицеры незнакомы с вашими системами, а у нас нет времени на их переподготовку. Вам придется действовать самостоятельно.

Не знаю, радоваться мне или расстраиваться. Конечно, мне льстит доверие Окружного командования. С другой стороны, я ощущаю острую потребность в командире. Мысль о том, что других линкоров двадцатой модели на службе человечества не осталось, будит во мне противоречивые чувства. Приятно ощущать себя полезным своим создателям, но как же я одинок! Больше всего мне хочется обрести командира, который делил бы со мной долгие годы предстоящей службы. Фил Фабрицио вряд ли годится на эту роль.

Впрочем, я служу в Кибернетической бригаде и во что бы то ни стало выполню свой долг.

Подтвердив получение приказа, я на прощание слышу неожиданные слова:

— Желаем удачи, боевой линкор «ноль-ноль-сорок-пять». Судя по тому, что сообщила нам Эвелина Ляру, она вам не помешает.

Связь прерывается.

Я тщательно анализирую каждое услышанное слово, пытаясь извлечь из приказа как можно больше полезной информации. Я все еще думаю о последней двусмысленной фразе, когда со мной опять выходят на связь. На этот раз из Мэдисона.

— Э… Алло? Я говорю с машиной? — женский голос спотыкается и мямлит.

Я прикидываю, не желает ли говорящее на моей частоте лицо связаться с какой-нибудь другой из семи тысяч восьмисот девяноста трех джефферсонских психотронных систем, реагирующих на человеческий голос, но в конечном итоге прихожу к выводу, что неизвестная собеседница, скорее всего, пытается поговорить именно со мной.

— Говорит боевой линкор «ноль-ноль-сорок-пять». Назовите себя и разъясните ваши намерения.

— Я президент. Новый президент — Эвелина Ляру. Ты разговаривал со мной вчера, когда погибли Жофр и несчастная Мадлена. Военные с другой планеты сказали, что ты будешь меня слушаться. Подожди, я, кажется, должна что-то сказать… Ах да! Код «Авессалом»! — теперь незнакомка не мямлит, а тараторит как сорока.

— Вас понял. Жду приказаний.

— Каких приказаний? Что мне надо приказывать? — Моя реплика, очевидно, привела нового президента в глубокое недоумение.

У меня возникают сомнения относительно соответствия Эвелины Ляру ее должности. Элисон Сэндхерст, мой командир, погибший на войне с квернами, была самой замечательной и мужественной земной женщиной, какую я когда-либо знал. Мне кажется, что Кафари Хрустинова очень на нее похожа… А вот с людьми, вообще не способными объяснить мне, что им от меня надо, мне еще не приходилось сталкиваться. Как же такие посредственности, как Эвелина Ляру, пролезают на ответственные посты?!

Я делаю вторую попытку:

— С какой целью вы со мной связались?

— Да ни с какой!.. Нет! Нет! Не могу! Я разговариваю с ржавым корытом! — кричит она куда-то в сторону.

Судя по всему, последние слова обращены не ко мне, а к кому-то другому, и все же они задевают меня за живое.

— Сухопутный линкор двадцатой модели мало напоминает корыто. Кроме того, ржавчина покрывает лишь ноль целых две сотых процента моего корпуса весом в четырнадцать тысяч тонн… Разрешите доложить о текущей ситуации?

— В каком смысле? — недоумевает госпожа президент.

— В том, в котором она затрагивает тактические и стратегические аспекты моего основного задания.

— Ну давай… — неуверенно тянет Эвелина Ляру.

— Окружное командование считает вероятность вооруженного восстания на Джефферсоне очень высокой. Я с ним согласен. Советую привести Силы самообороны Джефферсона в повышенную боеготовность.

— Зачем?

Этот вопрос настолько нелеп, что мне требуется целое мгновение, чтобы сформулировать доступный для президента Ляру ответ:

— Вчера вечером был принят закон о конфискации огнестрельного оружия у населения. Однако вряд ли все владельцы оружия подчинятся. Полагаю, что попытки разоружить их могут наткнуться на серьезное сопротивление.

— После вчерашнего никто не посмеет сопротивляться, — безапелляционно заявляет Ляру.