А нам возвышаться б, в пальбе и пожарах,И гимном покрыть голоса в мюзик-холле,На митингах ярых!Что в бой мы не шли вдохновенным Тиртеем!Что не были Пиндаром в буре гражданской!..»Тут зовы прорезал, извилистым змеем,Свисток капитанский.«К порядку! — воззвал он, — молчите, поэты!Потом напоетесь, отдельно и хором!»Уже погасали последние светыНад темным простором.Изгнанники смолкли, послушно, угрюмо,Следя, как смеются матросы ответно, —И та же над каждым прореяла дума:«Все было бы тщетно!»Согбенные тени, недвижны, безмолвны,Смещались в одну под навесом тумана…Стучали о барку огромные волныЗыбей океана.
1917
Счастие уединения
На побережьи речки быстройСвой дом в уединеньи выстрой,В долу, что защищен отвесомЗеленых гор и. красных скал,Поросших, по вершинам, лесомТяжелых многошумных буков,Где в глубине не слышно звуков,Где день, проникнув, задремал.Как некий чин богослужебный,Свершать, в рассветный час, молебныТы будешь — мерностью напеваХвалебных гимнов, строгих строф;Потом, без ропота и гнева,До зноя, выполнять работу,Чтоб дневную избыть заботу, —Носить воды, искать плодов.Чем утро будет многотрудней,Тем слаще будет о полуднеВкушать, по трапезе недлинной,Покой святой, за мигом миг,Иль, мыслью вольно-самочинной,Под сенью царственного кедра,Вскрывать обманчивые недраПрипомнившихся мудрых книг.Но, только жар недолгий свалит,И предзакатный луч ужалитЗубцы знакомого утеса,А по траве прореет тень,Пойдешь ты на уклон откоса,Куда, на голос человечий,Привычной ожидая встречи,Из рощи выбежит олень.Вечерняя прокличет птица;Мелькнет поблизости орлица,С зайчонком в вытянутых лапах,Летя в гнездо, на скальный скат;И разольется пряный запахОбрызганных росой растений,Да явственней вдали, сквозь тени,Заропщет горный водопад.В тот час наград и час возмездий,Встречая чистый блеск созвездий,Вдвоем с широкорогим другомТри чаши благ ты будешь пить:В безлюдьи властвовать досугом,Петь вдохновенней и чудеснейНикем не слышимые песниИ с женщиной снов не делить!
