И, схвачен вихрем ужаса и страсти,Всем телом биться о ступени плит!Но день идет. Ты — у него во власти.Так молви мне: „прости“, как другу. Я —День без восторгов, но и без несчастий!»В смущеньи слушаю; душа мояЗнакомым предвкушением объятаБезумной бури в бездне бытия…Как эти штормы я любил когда-то.Но вот теперь в душе веселья нет,И тусклый день жалею я, как брата,Смотря с тоской, что теплится рассвет.
28 марта 1915
Океан — ручью
Я — океан, соленый и громадный;Люблю метать на берег пенный вал,Люблю ласкать, целуя пастью жадной,Нагие груди сине-сизых скал.Люблю, затеяв с бурей поединок,Взносить до туч поверхность зыбких вод,Бросать китов, как маленьких сардинок,Смеясь, кренить озлобленный дреднот!Я — океан, соленый и холодный.Зачем же ты, дрожа, ко мне приник,Земной поток, спокойный, пресноводный,Целуешь устьем мой огромный лик?Привык ты литься по лесным полянам,Поить людей, их отражать глаза…Тебе ли слиться с древним океаном,С тем, с кем дружат — лишь ветер да гроза!Ступай назад, к своим лугам зеленым,Предайся грезам, в вечно-мирном сне,Иль сдайся бурям, темным и соленым,Растай, исчезни, потони во мне!
Май 1913
Ночь
Ветки темным балдахином свешивающиеся,Шумы речки с дальней песней смешивающиеся,Звезды в ясном небе слабо вздрагивающие,Штампы роз, свои цветы протягивающие,Запах трав, что в сердце тайно вкрадывается,Теней сеть, что странным знаком складывается,Вкруг луны живая дымка газовая,Рядом шепот, что поет, досказывая,Клятвы, днем глубоко затаенные,И еще, — еще глаза влюбленные,Блеск зрачков при лунном свете белом,Дрожь ресниц в движении несмелом,Алость губ не отскользнувших прочь,Милых, близких, жданных… Это — ночь!
5 января 1915
Усни, белоснежное поле
Усни, белоснежное поле!Замри, безмятежное сердце!Над мигом восходит бесстрастье;Как месяц, наводит сияньеНа грезы о нежащей страсти,На память о режущей ласке…Конец. Отзвучали лобзанья.
