Мы все — игрушки сил, незримых, но могучих,Марионетки — мы, и Рок играет в нас.Но миру ты предстал, как зарево на тучах,И до последних дней, блистая, не погас!И вновь ты предо мной, великий, как бывало,Как в грозный день, когда над Неманом стоял,И рать бессчетная грудь родины топтала,И злость Европы ты орлами окрылял.Умел согласовать с Судьбой ты жест и слово!Актер великий! что Нерон перед тобой!Ты в каждом действии являлся в маске новой,Владея до конца восторженной толпой.Вождь малой армии, ты дерзок при Арколе;Король всех королей, в Берлине лестью пьян;И, как герой, велик в своей жестокой доле,«Где сторожил тебя великий океан!»Вершитель давних распрь, посланник Провиденья,Ты ветхое стирал с Европы, новый мирЯвляя пред людьми, — и будут поколеньяВосторженно взирать на бронзовый кумир.Александрийский столп! склонись перед колоннойВандомской! пусть ее свергали, но онаОпять возносится главою непреклонной,И не свалить ее ветрам Бородина!Не стыдно пасть в борьбе, как древнему герою,Как пали некогда Титаны и Эдип.И ты, внимая волн безжалостному вою,Мог смело говорить: «Мой подвиг не погиб!»Тиран в кругу льстецов! губитель сил народа!Ненасытимый вождь! вместилище войны!Тобою создана в пяти странах свобода,И цепи ржавые тобой сокрушены!Будь славен! И Тильзит, и «солнце Аустерлица»Не страшны в прошлом нам. Они прошли, как сон.Из пепла выросла сожженная столица,И, русские, тебя мы чтим. Наполеон!За все: за гений твой, за дерзость, за надменность,За красоту твоей слепительной судьбы,3а то, что ты познал земных величий бренность,За то, что показал, как жалки все рабы.Ты был примером нам, и за тобой, упорны,Должны стремиться мы! Пусть нас ведут орлыК Фридланду, на Ваграм, — а там пусть жребий черныйПовергнет нас во прах, на знойный край скалы!
Июль 1912
Гарибальди
Что сделал ты, кем был, не это важно!Но ты при жизни стал священным мифом,В народной памяти звенишь струной протяжной,Горишь в веках святым иероглифом!Что свято в слове роковом «свобода»,Что в слове «родина» светло и свято,Для итальянского народаВсё в имени твоем объято.Кто б ни был итальянец: ладзарони,Купец, поэт, вельможа, иль убийца, —Он склонится, как пред царем в короне,Пред красным колпаком гарибальдийца.Ты в сотнях изваяниях умножен,В деревне, в городе, в открытом поле;Стоишь, восторжен и тревожен,Зовя сограждан к торжеству и к воле;
