– Я связан, аксакал, – напомнил ему Гет.
Старик только поднял глаза на горцев, и несколько рук тут же начали развязывать узлы. Когда Гет смог сесть, он, первым делом, достал и поясной сумки круглую пластину и отдал ее.
– Наверное, мы оставим тебе жизнь… – Это были скорее мысли вслух, но Гету они пришлись по душе, в Акрон можно было не спешить, все равно никуда не денется…
– Я нашел это. – Гет решил, что не стоит упоминать о Заккаре, мало ли какие счеты могли быть у него с горцами.
– Фавр Еги-Хранительницы Тепла… Его похитили из святилища, но он не мог не вернуться. – Эти слова, хоть и были сказаны по-варлагорски, были обращены не к пришельцу.
– Я могу идти дальше? – спросил Гет.
– Иди. – Старик слегка усмехнулся в бороду. – Иди. К ужину вернешься – накормим. Полдня пути, а дальше – Ничто. Не заметишь, как назад вернешься.
– А если я пройду?!
– Скорее волы научатся летать, чем человек преодолеет Ничто. Такова воля Одена-Судии. – Чувствовалось, что старик знал, что говорит.
И вдруг раздался многоголосый вопль. Горцы тыкали пальцами в небо, глядя вверх то ли с ужасом, то ли с восторгом. Мимо соседней убеленной снегом вершины медленно летела повозка, запряженная четверкой волов. Через край повозки чуть ли не по пояс свешивался мальчонка и весело смеялся, глядя вниз, молодая женщина в дорожной рясе придерживала его, чтоб не упал, а юная золотоволосая красотка в короткой белой тунике, сидела прямо на бортике, покачивая длинными загорелыми ногами. Сам кучер летел рядом с крайним волом, держась за сбрую, и гладил по загривку несчастное животное, видимо, убеждая его в том, что все в порядке и вернется он на родную землю, и получит он свой овес от пуза и пару морковок в придачу…
Повозка летела именно туда, где, по словам старика-горца, царствовало непреодолимое Ничто.
ЧАСТЬ 2
От реальности до иллюзии – один шаг, обратно – значительно дальше.
ГЛАВА 1
'В эпоху, когда не было письменности, всякое мало-мальски значительное событие в короткий срок обрастало мистическими подробностями, становилось сначала былиной, а позднее – сказкой. В настоящее время наличие обширной литературы, средств коммуникации, мировой информационной сети только замедляют этот процесс, но не останавливают его, поскольку на любое событие неизбежно возникает масса совершенно различных точек зрения, свидетельства часто противоречат друг другу, а в основе анализа часто лежат исключающие друг друга методики.
На стыке возникающих противоречий неизбежно возникает информационный вакуум, который заполняется слухами, сплетнями и домыслами. В обществе всегда находятся активные носители иррационального мышления, для которых признанные общечеловеческие ценности, ортодоксальная религия и фундаментальная наука – лишь объект для нападок и инсинуаций'.
«Можно творить добро, не помышляя о добром, можно творить зло, не помышляя о злом. Вселенная сама оценивает наши поступки и выносит приговоры».
Эпоха Недремлющего (Э. Н.), день 1, 14 ч. 33 м.
Последний налет авиации мятежников был вчера вечером, а летчики, как известно, народ не то чтобы капризный, а просто цену себе знают. День отлетал – на другой подавай все радости жизни. Пилот – это тебе не окопная лошадка, которую где запряжешь, там и поедешь…
Капрал Бенито, командир расчета самоходного зенитного ракетно-артиллерийского комплекса, роздал картишки на раскаленную крышку люка и собирался уже глянуть, какими козырями облагодетельствовал самого себя, как внезапный вой сирены заставил его одновременно сплюнуть, швырнуть карты в лицо рядовому Кордасу из соседнего расчета и начать сосредоточенно материться, тщательно подбирая слова к данному конкретному случаю. Суть тирады бравого капрала состояла в том, что после пальбы в воздух во время вчерашнего налета изведено две трети штатного боезапаса, а поскольку сегодня никак нельзя было ожидать продолжения, ни одному ослу чином не ниже подполковника не пришло в голову приказать обозным крысам доставить сегодня утром 156 снарядов калибра 76 мм, 6800 бронебойно-разрывных патронов (12,6 мм) и, наконец, шестнадцать реактивных самонаводящихся снарядов, калибр которых никого не интересует, потому что стартуют они со стандартной балки и в воздухе липнут ко всему, что шевелится.
Впрочем, количество боеприпасов большого значения не имело. За последний год на Вальпо было около полусотни налетов, а сбить удалось не больше пяти воздушных целей, и те, большей частью, из наследства президента Уэсты – поршневые двухмоторные. Впрочем, и город от действий вражеской авиации пострадал не слишком сильно. С невысокого плоскогорья, охватившего полукольцом тесное нагромождение кварталов, был прекрасно виден и золотой шпиль Консулата, за которым высились пирамиды правительственных зданий, и небоскребы деловых кварталов, торчащие частоколом возле порта. Только над Пончо, заводским районом, еще подымались два или три столба черного дыма от недотушенных со вчерашнего вечера пожаров.
Сирена смолкла так же внезапно, как заорала, и капрал решил, что служба радарного слежения, осознав свою ошибку, скоро в полном составе прибежит извиняться за беспокойство, прихватив с собой канистру со спиртом, сэкономленным на протирке аппаратуры. Так уже бывало пару раз, причем последний эпизод, имевший место недели три назад, закончился хорошим мордобоем, поддержанным морскими пехотинцами, которых вообще непонятно зачем держат в столице.
Но минуты шли, а из пятнистого кунга РЛС никто не вылезал, да и сама решетка локатора вдруг остановила вращение. Можно было возобновлять игру, а беседу со щупачами отложить до ночи, когда господа офицеры отбудут ночевать в город.
– Командиры расчетов к командиру батареи! – раздался над позицией хриплый голос репродуктора, и капрал, еще раз смачно сплюнув, двинулся к штабному блиндажу, над которым маскировочная сеть была натянута аж в три слоя.
Расчет провожал сочувственными взглядами своего командира, разъяренного тем, что его оторвали от
