Мы пойдем с тобой к нему.Голос строгого законаДля разбойника ужасен,Для родного сына онБудет, может быть, смягчон.Поспешим, пока не поздно,Тяжко раненный лежит он,С ложа встанет ли, не знаю,Нынче ночью он упорноВ переходах мрачных замкаПо следам гнался за нами,И кинжалом поражон.
Яромир
Страшный чорт! Злорадный чорт!Ты разишь единым словом!Нет оружия при мне,Но взамен его природаЯрость лютую гиеныЗубы, когти мне дала,Чтоб терзать тебя больнее,Чтоб послать ехидну в ад!Эти руки посильнее,Чем слова твои и взгляд!
(Наступает на него.)
Болеслав
Он сошел с ума! На помощь!
(Убегает.)
Яромир
Это правда? Это правда,Что сказал мне негодяй?То, о чем лишь помысл бледный,Лишь предчувствие одноВозбуждает дрожь и трепет,Останавливает кровь?Неужели правда? — Да!Да! Сомнений больше нет!Да — взывает бедный разум,Да — взывает мрак души,Образ страшный и зловещий,Проносясь перед глазами,Головой окровавленнойМне кивает: да, да, да!Стон печальный, похоронный,Прозвучавший в страшный часИз груди его сраженной,Слух наполнил навсегда…Замер он, шепнув мне: «да!»Он отец мой, он отец!Сын ему я, сын ему!Кто сказал такое слово?Это слово и убийцаВ тайниках души дрожащейОт себя скрывает в страхе.Кто сказал? Отцеубийца!Сын — убийца! Сын — убийца!
(Закрывает лицо руками.)
Все, что мир святого знает,Что прекрасным называет,Недоступным и святым,Не сравнится с ним одним.С милых уст бальзам струится,Тот, на ком его рука,Лютой бури не боится,Видя свет от маяка;Но безбожник исступленный,Кто заносит на отцаСвой кинжал рукой презренной, —Проклят, проклят — до конца!Слышу, слышу в исступленьиГолос вечного Суда:Всем преступникам прощенье,Мне — убийце — никогда!Разрывай свои оковы,Яд порока, проступай,Ад, ворота отворяй,Отмыкаются засовы,Выходите, своры ада:Ложь в веревках и сетяхС языком своим лукавым,Зависть с пропастью в очах,Смерть с ножом своим кровавым,Лживой клятвы тонкий яд!Дикий пес богохуленья
