«Останься, о Вилли, останься, Останься со мною, сынок, И я напою тебя пивом, Тебе испеку я пирог». «О мать, не тянусь я к застолью, Ни к пиву, ни к пирогу — Сегодня к воротам любимой Подъеду я, если смогу». «Что ж, если не хочешь остаться Ты дома хоть нa ночь одну, Молись, — ибо Клайд разольется, Когда я тебя прокляну!..» …Скакал он, спешил к переправе, Где Клайд разъярившийся выл, Рев Клайда, неистовый, буйный, И войско бы остановил. «О Клайд, пощади и помилуй, Позволь в твои воды войти, А если нужна тебе жертва — Сгуби на обратном пути!» Вперед и вперед продвигаясь, Захлебываясь в глубине, Теченье реки одолел он И вышел на той стороне. И вот наконец он, усталый, Стоит у заветных дверей: «Открой мне, любимая Мэгги, Засов отодвинь поскорей, Я вымок в реке и под ливнем — Впусти меня и обогрей!» «Я дверь никому не открою,— Она отвечала во сне,— Мой милый меня обнимает, Другого не надобно мне». «Впусти меня, милая Мэгги, Скакал я издалека, Проклятье на мне — и потопит Меня этой ночью река». «Все комнаты заняты, путник, В одной джентльменов полно, Другая наполнена сеном, А в третьей хранится зерно». …Проснулась прекрасная Мэгги, И был ее голос, как стон: «Приснился мне сон непонятный — Да будет к добру этот сон! Мне снился мой милый, мой Вилли, Был бледен и пасмурен он». «Лежи, не ворочайся, дочка, Укройся и спину мне грей; Еще не прошло получаса, Как он отошел от дверей…» «Эй, Вилли, вернись, мой любимый!» Но крик ее ветер сносил, А Вилли скакал к переправе, Где Клайд разъярившийся выл, Рев Клайда, неистовый, буйный, И армию б остановил. Все выше, бурля и беснуясь, Его обступала вода, А Вилли все ехал и ехал — И в Клайде исчез навсегда. Не видели Вилли отныне, Нашли только плащ да седло. Не видели больше и Мэгги, Лишь ленту волной принесло.
