— Кто ваши друзья? — спросила она, когда они втроём уселись в гостиной.

— Приятели из Стокгольма.

— Из Стокгольма?

— Точно так.

Эрьян Брустрём мрачно взглянул на неё. На нём была чёрная футболка, обтягивавшая мускулистую грудь. Бледная кожа была усеяна татуировками. К своему ужасу, Карин заметила, что на плече у Эрьяна красуется нечто, напоминающее свастику. Сальные тёмные волосы, напряжённое выражение лица. Одной рукой он придерживал за ошейник рычавшую бойцовую собаку, в другой дымилась сигарета. Прищурившись, он молча разглядывал их сквозь клубы дыма. Старая уловка всех преступников: начинать разговор должны копы.

— Вы были знакомы с Хенри Дальстрёмом?

— Ну что значит знаком? Я знаю, кто это.

— Вы знаете, что с ним произошло?

— Знаю, что он умер.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Не помню.

— А вы постарайтесь вспомнить. Можем пойти в участок, если это освежит вашу память, — предложил Витберг.

— Чёрт! Это, пожалуй, лишнее. — Он скривился, видимо пытаясь изобразить улыбку.

— Тогда вы должны нам помочь. Для начала постарайтесь вспомнить, когда вы видели его в последний раз.

— Ну, вроде в центре, мы вообще только там встречались. Мы с ним особо не дружили.

— А почему?

— А зачем мне дружить с каким-то старым алкашом?

— Ну не знаю. А вы знаете?

Витберг повернулся к Карин, но та отрицательно покачала головой. Ей никак не удавалось расслабиться в тесной квартирке, где из-под стола на неё скалилась злая собака. Пёс постоянно рычал, шерсть на загривке вздыбилась, а хвост встал торчком. Карин ужасно хотелось закурить.

— Вы можете увести отсюда собаку? — попросила она.

— Кого? Хьюго?

— Так вот как его зовут. Милое имечко для такой собаки.

— У него есть сестра, зовут Жозефина, — проворчал Эрьян и отвёл собаку на кухню, оставив на попечение друзей.

Он обменялся с ними парой фраз, те громко заржали. Закрыв за собой дверь, Эрьян вернулся в комнату и с довольной улыбкой взглянул на Карин. «Впервые за всё время у него в глазах промелькнуло что-то живое», — подумала она.

— Когда вы видели его в последний раз? — повторил Витберг.

— По-моему, неделю назад, вечером, когда мы с Бенни сидели на автовокзале. Вспышка пришёл туда.

— И что вы там делали?

— Сидели, выпивали.

— Долго?

— Ну, не знаю, может, полчаса.

— Примерно во сколько?

— Думаю, около восьми.

— Попытайтесь поточнее вспомнить, какой это был день недели.

— Наверно, понедельник, потому что во вторник у меня были дела.

— Что за дела?

— Личного характера.

Полицейские не стали приставать к нему с расспросами на этот счёт.

— Вы когда-нибудь бывали дома у Хенри Дальстрёма?

— Нет.

— А в его фотолаборатории?

Эрьян отрицательно покачал головой.

— Но они с Бенни дружили, а вы с Бенни общаетесь. Как же так получилось, что вы никогда не бывали там?

— Не сложилось. Чёрт побери, да я же недавно живу здесь, всего три месяца.

— Хорошо. Что вы делали в понедельник вечером, после того как Дальстрём уехал домой?

— Мы с Бенни ещё немного посидели, хотя был жуткий холод, а потом пошли ко мне.

— Что вы делали?

— Да ничего особенного, сидели, отдыхали, смотрели телик, квасили потихоньку.

— Вы были одни?

— Да.

— Что произошло потом?

— По-моему, мы оба вырубились прямо на диване. Я проснулся среди ночи и ушёл спать к себе.

— Есть ли кто-то, кто может подтвердить эти сведения?

— Нет, вряд ли.

— Вам никто не звонил тем вечером?

— Нет.

— Бенни был с вами целый вечер?

— Ага.

— Уверены? Вы же заснули?

— Его срубило ещё раньше.

— И что вы делали, пока он спал?

— Переключал каналы.

— А что вы смотрели?

— Не помню.

В комнату зашёл один из громил и прервал их беседу:

— Слушай, Эрьян, Хьюго чё-то нервничает, мы пойдём пройдёмся с ним.

Эрьян посмотрел на часы:

— Хорошо, ему как раз пора гулять. Поводок висит на крючке в коридоре. Не давайте ему жрать листья, а то с животом потом плохо будет.

«С ума сойти, какой заботливый!» — подумала Карин.

Они ушли от Эрьяна Брустрёма, ни на шаг не приблизившись к разгадке. И встречаться с ним ещё раз у полицейских не было абсолютно никакого желания.