Начиная с февраля 1935 г., Шестов ведет оживленную переписку с Лизой и Львом, помогавшими ему в устройстве поездки в Палестину, о которой Эйтингон писал Шестову (см. письмо к Фане от 22.04.1934, стр. 125–126). 23 октября он пишет Лизе, что все устроилось и что он будет в Хайфе 13 ноября. Но в последнюю минуту поездка была отложена. В скором времени, вопреки ожиданию, переговоры возобновились, о чем Шестов извещает Лизу в поздравительном письме:

Поздравляю тебя с днем рождения — и желаю, конечно, прежде всего сил и здоровья, в нашем возрасте это, пожалуй, чуть ли не прежде всего желать надо, т. к. этого всегда не хватает — а потом уже и других жизненных удач. Очень жалею, что не совпадает день твоего рождения с предполагаемым приездом моим в Палестину — отпраздновали бы вместе. Но если и в самом деле возобновившиеся теперь переговоры о моем приезде в Палестину на этот раз приведут к положительным результатам, мы сможем задним числом опять устроить торжество. Хотя, по правде сказать, можно считать будет за торжество и то, что удастся повидаться. Я, признаться, на это уже и не рассчитывал и очень приятно был поражен, когда узнал на днях, что в Палестине хлопочут об устройстве моих лекций и что, быть может, в марте месяце [1936] я буду иметь возможность приехать к вам… Итак — еще раз поздравляю, целую тебя и к прежним пожеланиям еще присоединяю пожелания для себя, чтоб начавшиеся переговоры привели к положительным результатам, [декабрь 1935].

13 февраля 1936 г. Шестову исполнилось 70 лет. получил множество поздравительных писем:

Zu Ihrem 70. Geburtstage sende ich Ihnen meine und Mirra Jakowlewnas herzlichste Glueckwuensche… Es sind jetzt 28 Jahre her, seitdem ich Ihren ersten Brief erhielt, und Schestow erschien mir schon damals so gross oder so viel zu sein, dass ich mich nie gefragt habe, ob er vierzig oder siebzig Jahre alt ist. Und Sie sind mir in den vielen Jahren seither immer wieder so wiel gewesen, dass Jahre und Jahr- zehnte es gar nicht fassen konnten. Lassen Sie mich bei diesem grossen Anlass Ihnen wieder meinen Dank dafuer sagen. (От Макса Эйтингона, 5.02.1936).

Мы, Ваши современники, с гордостью называем Ваше имя, наши преемники будут с жадностью читать Ваши книги, ища в них ответа на мучительнейшие запросы духа. Вы давно уже заняли видное место в истории русской философской мысли, западноевропейские мыслители Вас знают и уважают, признание Вас широкими кругами интеллигенции ширится и должно стать всеобщим.

Живите, дорогой Лев Исаакович, в добром здравии еще долго, долго и дарите нас плодами Ваших размышлений. (От Соломона Познера).

Примите, глубокоуважаемый и родной Лев Исаакович, мою любовь к Вам и преданность, о чем я искренно рад Вам напомнить в день Вашего семидесятилетия. Желаю Вам, Лев Исаакович, светлых дней и здоровья и долголетия на радость Вашим почитателям и ученикам, среди которых и я. (От Виктора Мамченко, 12.02.1936).

Сердечно поздравляю Вас со днем Вашего юбилея и благодарю за те радости, которые доставляли мне всегда Ваши произведения.

Хотя, выражаясь словами отца церкви, «кладезь ума Вашего глубок, а вервие моего понимания кратко», но, сколько могла я таким кратким вервием ухватить, было так прекрасно и мудро и так чувствовалась глубина кладезя Вашего, что вот — «не могу молчать» — чувствую, что должна пролепетать свою благодарность. (ОтНадеждыТэффи, 13.02.1936).

Cher Grand Maitre et Grand Ami!

Acceuillez, s'il vous plait, les felicitations d'une tres vieille babouchka, qui se joint a tous vos admirateurs et amis pour vous souhaiter longue vie et tous ce que vous pouvez desirer. (От Марии Шлецер — матери Бориса Шлецера, 13.02.1936)[81].

Мы с женой шлем Вам самый горячий привет, низкий поклон. Имя Ваше давно уже для нас облик самых вершин русской духовной культуры, путь Ваш — уединенный и благородный, дары — велики, след жизни ярок. Всем сердцем желаем Вам сил, здоровья, мира для продолжения огромного Вашего дела. (ОтБорисаЗайцева, 20.02. 1936).

Mit einigen Tagen Verspatung erfuhren wir von Ihrem 70 Ge- burtstag. Dennoch mochte ich nicht, dass die Stimme der Hebraischen Universitat unter den Gluckswiinschenden fehlt. Sowohl als Rektor der Universitat, als auch als Lehrer der Philosophic an ihr, als auch einfach als Leser Ihrer Biicher mochte ich Ihnen unsern allerherzlichsten Gliickwunsch entbie- ten! Mochte es Ihnen und uns vergonnt sein, Ihre Schriften hebraisch iibersetzt zu sehen*.

Wir hoffen Sie bait hier begriissen zu konnen. (ОтГугоБергмана, 20.02.1936)[82].

Cher Ami (puisque votre exemple m'autorise a vous donner ce titre), je me rejouis que Toccasion, adroitement exploitde par notre ami Schloezer, m'ait permis de vous faire cette declaration d'amitie. J'eprouve depuis six ans que la promotion de septuagenaire, qui a ses charges, offre pourtant quelques agre- ments serieux: les ames apprennent a reconnaltre celles qui ont la meme 'longueur d'onde' et ne se sentent plus si isolees.

* Насколько нам известно, до сих пор нет переводов работ Шестова на иврит.

Je me retrouve dans votre pensee plus delicatement qu'autre- fois. Ainsi je suis en appetit d'entendre ce que vous aurez trouve a dire sur Kierkegaard, que je comprends mal. Ce sera une bonne conversation. Soyez en remercie d'avance. (ОтПоляДежардена, 21.02.1936)[83].

В Ваш 70-летний юбилей… позвольте послать Вам искренний и дружеский привет, благодарность за Вашу дружественность в течение всей нашей долгой жизни, начиная с Киева. С годами научаешься ценить и благодарить дружбу, а еще более ту бескорыстную доброжелательность и способность радости о другом, которыми Бог наделил Вас. Быть может, это один из самых редких даров. И вот с благодарностью озирая наш жизненный путь, мне хочется обнять Вас в этот день, поблагодарить и пожелать еще многая лета. Да будет над Вами благословение Божие! Мои приветствия вместе с Вами направлены к Анне Ели- азаровне и детям Вашим, без которых, Вы это хорошо знаете, и Вас бы не было, и от Е.И. и моей семьи, которым Вы были также верным другом, не отделяя их от меня (что тоже не часто встречается в жизни). Особенно мне вспоминается 18-й год в Москве, перед моим выездом оттуда, и затем в Киеве, при попытке возвращения, когда Вы сшили мне рясу из гвардейского сукна. Ее еще и доныне носит один из молодых Парижских священников, моих учеников. (От о. Сергия Булгакова, 12.03.1936).

Поздравительное письмо от Вячеслава Иванова было дано в гл. VII (см. первый том). Поздравительное письмо Лазарева не сохранилось. Судя по ответу на него Шестова, оно было особенно теплым:

Большое и искреннее спасибо Вам за Ваше письмо. Я никогда, конечно, не сомневался в том, что в Вашем лице я имею верного друга и, вместе с тем, такого читателя, которым каждый писатель особенно дорожит — читатель, который не только усваивает содержание книг, но и перерабатывает еще усилиями собственной мысли, т. е. воссоздает и обогащает его. Для Вас — это так редко бывает — философия не умственное упражнение и даже не добывание знания, хотя бы знания, как принято выражаться, о первых и последних вещах — и так у Вас было до встречи со мной — а искание Единого на потребу, и на этом пункте наши пути скрестились. Я помню наш первый философский разговор — мы шли пешком от Челпанова до Контрактового дома — и могу сказать, что, если бы заключительные слова к «Толстой и Нитше»[84] не были мной написаны, Вы бы их написали, — особенно, если бы Вы, как и я, принадлежали себе, а не банку, на который у Вас уходили лучшие силы. И мне было отрадно, читая Ваше письмо, вспоминать это. — Большое спасибо и за книгу Ольденберга [85] — хотя тут я не могу Вам не попенять. Книга была мной заказана, и Вы не в праве были дарить ее мне. (14.02.1936)[86].

Кроме приведенных, в архиве Шестова сохранились еще поздравительные письма от Марка Алданова, Ивана Бунина, генерала Н.Головина, швейцарского художника Зюльцера, Марии Николаевны Муромцевой (вдовы Сергея Муромцева, председателя Первой государственный думы), Русского факультета при Парижском Университете с подписями профессоров Н.Кульмана, К.Мочульского, А.Карташева, Жюля Jlerpa (JulesLegras) и др., Кружка русско-еврейской интеллигенции и редакции «Современных Записок» (подписано В.Рудневым).

Желая почтить его 70-летие, друзья Шестова, без сомнения, по инициативе Шлецера, образовали Комитет друзей Шестова (ComitedesamisdeLeonChestov), который взял на себя издание по-французски его книги «Киркегард и экзистенциальная философия», организовав подписку на это издание. В комитет входили: Люсьен Леви-Брюль, Николай Бердяев, Поль Дежарден, А.Добрый, Макс Эйтингон, Жюль де Готье,