После службы в дивизии имени Ф.Э. Дзержинского Павел Иванович несколько лет был на преподавательской работе, щедро делился со слушателями своим богатым опытом.

В самом конце 1935 г. судьба вновь свела его со своим командиром. П.Г. Кобелева после окончания академии назначили начальником Управления внутренней охраны НКВД Московского округа. Смирнов же возглавил штаб округа. Ему было присвоено персональное воинское звание – полковник.

Много сил и времени, зачастую и личного, забирала штабная работа. В этот период происходила коренная реорганизация войск округа, переформировывались части подразделения, происходил поиск новых способов несения боевой службы, Павел Иванович порой сутками не покидал штаб округа. Но напряженная работа вскоре стала приносить положительные результаты. Это отразилось и в одной из последних аттестаций: «...работая в должности... начальника штаба войск НКВД Московского округа, т. Смирнов провел большую работу по боевой подготовке частей, которые... 1936—1937 гг. закончили с вполне удовлетворительными результатами. Кроме того, т. Смирновым в 1937 г. была проделана большая работа по реорганизации частей округа...»

А в следующем году последовало новое назначение. На сей раз начальником войск НКВД в Азербайджане. Самостоятельная работа, большие перспективы в применении на практике своих способностей, большого опыта, приобретенных знаний.

Но... в начале 1939 г. Павла Ивановича неожиданно отстраняют от должности и выводят за штат. Его отзывают в Москву. На все вопросы о причинах такого поворота в службе кадровики Главного управления пограничных и внутренних войск отвечали так: «Ждите назначения».

Но шли месяцы, а назначения не было. Неизвестность и вынужденное безделие утомили Смирнова. В конце концов, не выдержав такого отношения к себе, Павел Иванович пишет рапорт руководству ГУПВВ НКВД следующего содержания: «Моя общевойсковая подготовка сильно устарела, в связи с этим работать в дальнейшем на руководящей военной работе мне трудно... Прошу Вашего распоряжения об увольнении меня в запас...»

Просьба Смирнова была удовлетворена удивительно быстро. А через два месяца последовал арест...

О подробностях того страшного дня рассказал сын комбрига Смирнова – Владимир Павлович...

Это был День авиации. Павел Иванович с сыном пошли в Парк Горького. Было очень весело и радостно на душе. Погода стояла великолепная... Ничто не предвещало трагедии.

Едва пришли домой, как раздался стук в дверь. Отец открыл. На пороге стояли молодые и крепкие ребята. Одеты они были по тогдашней моде: широкие брюки, двубортные пиджаки, кепки с большим квадратным козырьком. Один из них, видимо старший, предъявил ордер на арест.

– Собирайся, – бросил он. – С собой брать ничего не надо. Скоро будешь дома...

Павел Иванович, как был в летних полотняных брюках и украинской вышитой рубахе, так в этом и ушел вместе с энкавэдистами. Домой он уже не вернулся... Никогда...

Что же вменялось в вину боевым соратникам? Их обвиняли, что якобы... «являлись участниками антисоветской заговорщической террористической организации и занимались подготовкой к совершению террористических актов». Естественно, объектами «террора» были Сталин и его ближайшее окружение. Далее следовал целый набор уже стандартных обвинений: вредительство, подрыв боеготовности, вербовка новых членов антисоветской организации.

Их также обвинили в том, что якобы «готовили части войск округа для вооруженного выступления против Советской власти». Абсурдность подобных обвинений могла поставить в тупик кого угодно, но только не их авторов. И вот Смирнов, доведенный до отчаяния «вымыслами» следователей, обращается с заявлением в Прокуратуру СССР: «Я уже почти полгода сижу в тюрьме. В результате диких издевательств, оскорблений, унижений... в результате жуткого мордобоя, зуботычин и пр. прелестей Средневековья я не вытерпел – подтвердил клевету, наклеветал сам на себя и – самое страшное – кажется, помог Кобелеву оговорить также ни в чем не повинных людей... Мою честную работу подтвердят сотни командиров...»

На состоявшемся 24 января 1940 г. суде Павел Иванович отказался от ранее данных показаний, полученных незаконными методами следствия. Так мог поступить только очень мужественный человек. Но суд полностью признал виновным П.И. Смирнова в никогда не совершенных им преступлениях. Приговор был однозначным – расстрел... Абсурдные обвинения сняли с П.И. Смирнова только в 1956 г. Посмертная реабилитация вернула нам имя первого начальника штаба дивизии им. Ф. Дзержинского и одного из начальников штабов внутренних войск НКВД Московского округа комбрига Павла Ивановича Смирнова. Но потребовались еще долгие годы, чтобы оно заняло достойное место в истории внутренних войск...

Майор Н. СЫСОЕВ. «Зоркий часовой». 3—9 ноября 1990 г.

...20 июня 1941 г. командир дивизии генерал-майор М.П. Марченков подписал приказ № 128 по Реутовскому лагерному сбору: «22.VI. в 11 час. 30 мин. назначается парад частям лагерного сбора по случаю открытия Реутовских лагерей. Принимать парад будет генерал-лейтенант Масленников. Вывести части ОМСДОНа и ВШ (Высшей школы. – Прим. авт.) НКВД». Но в этот день началась Великая Отечественная война. Пришлось заняться совсем другими проблемами. Пришлось защищать Москву. Многие факты об участии дивизии Ф.Э. Дзержинского в обороне Москвы хорошо известны. Например, о действиях подразделений 2-го полка подполковника Н.Г. Шевцова в районе Боровска (12—13 октября), боевых отличиях капитана И.П. Ключко, рядового Б.С. Егорова, санинструктора Л.А. Долгалевой, лейтенанта И.М. Ломова, политрука А.М. Озерякина, старшего лейтенанта П.П. Семенюка и многих других, подвиге рядового Ильи Николенко, навечно зачисленного в списки части. О боевых успехах артиллеристов двух батарей (старшего лейтенанта В.И. Левкина и лейтенанта И.Л. Кузнецова, впоследствии Героя Советского Союза), вошедших в состав 34-го мотострелкового полка майора И.И. Пияшева (впоследствии командир ОМСДОНа), отличившихся в бою под Мценском, подвигах наводчика С.Е. Белоуса, которому посвятила передовую статью «Защитник Москвы Сергей Белоус» газета «Красная Звезда», телефониста Григория Прокопенко, навечно зачисленного в списки части. О самоотверженности часового Артемия Трифонова, погибшего на посту, до конца выполнив свой воинский долг (он также остался навечно в строю в одном из полков дивизии). О знаменитом параде на Красной площади в столице, которым командовал генерал П.Л. Артемьев, командующий войсками Московского военного округа, бывший командир ОМСДОНа, а принимал маршал С.М. Буденный, почетный красноармеец дивизии...

Но, к сожалению, очень мало известно о таком факте, как разгром фашистских мотоциклистов, ближе всех прорвавшихся к столице, в районе Химок танкистами-омсдоновцами в один из критических моментов обороны Москвы 16 октября 1941-го.

...В преддверии 20-летия Победы в «Московской правде» появилась небольшая публикация участников данного события, служивших в войну в ОМСДОНе. Участвуя в составлении сборника документов «Внутренние войска в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», В.Ф. Холоден (участник битвы за Москву), В.Д. Кривец и С.М. Штутман решили включить эту публикацию в книгу за неимением других документальных подтверждений, но появившаяся тогда в «Военно-историческом журнале» статья бывшего первого секретаря Химкинского райкома партии, начисто опровергавшая утверждение омсдоновцев, заставила отказаться от нашего намерения. Но бывший райкомовец погрешил против истины – на самом деле такой эпизод под Москвой осенью 41-го был. 11 октября 1971 г. в «Вечерней Москве» появилась заметка участника обороны Москвы М. Ворончихина «Бой на Химкинском мосту», рассказывавшая о прорыве разведгруппы противника к мосту через канал Москва—Волга и о разгроме вражеских мотоциклистов танковым подразделением дивизии имени Ф.Э. Дзержинского. Исследованием данного факта занялся журналист Лев Колодный. В двух публикациях о малоизвестных фактах обороны столицы он рассказал на страницах «Московской правды» и об этом эпизоде. Публикации вызвали отклики читателей, среди которых было письмо непосредственного участника боя в Химках подполковника в отставке А. Машнина. Л. Колодный привел это письмо в своей книге очерков «Хождение в Москву» (М., 1990. – С. 151 —152). Приведем несколько выдержек из этого письма: «Для борьбы с фашистскими авиадесантами наша танковая часть дивизии вошла в состав маневренного резерва на основании приказа войскам Западного боевого участка № 1/оп от 02.08.1941 г. Согласно приказу наши танковые роты несли ответственность за обеспечение поставленной задачи в направлениях шоссейных дорог – Минского, Волоколамского,