Расставаясь, кавалеристы пригласили С.М. Буденного в дивизион?

«Обязательно приеду», – обещал он.

И действительно, на другой день прославленный полководец прибыл в подразделение. Встреча была теплой, сердечной. Начальник отряда Климов познакомил собравшихся с биографией Семена Михайловича, рассказал о его боевых заслугах перед революцией, доблести и отваге и предложил бойцам избрать его почетным красноармейцем.

Под одобрительные возгласы и громкие аплодисменты С.М. Буденному была вручена красноармейская книжка.

Семен Михайлович горячо поблагодарил кавалеристов-осназовцев за внимание, заверил присутствующих, что в его лице отряд найдет примерного почетного красноармейца. Он призвал всех воинов-чекистов быть стойкими борцами за дело революции.

Затем выступили помощник начальника отряда Попович, командиры эскадронов. Они подчеркнули, что красные командиры – выходцы из рабочих и крестьян, они кровь от крови, плоть от плоти своего народа, верные и преданные сыны Родины.

Встреча подошла к концу. С. М. Буденный тепло простился с бойцами и уехал на заседание съезда Советов.

Вскоре был издан приказ по отряду особого назначения при президиуме ВЧК № 327. В нем говорилось: «...вверенный мне отряд посетил командующий Конной армией Семен Михайлович Буденный. Красноармейцы вверенного мне отряда, увидев в своей среде великого вождя-кавалериста, грозу всемирной контрреволюции, разбившего все контрреволюционные банды на фронтах, выразили желание всегда в своей среде слышать имя великого военного революционного вождя тов. Буденного. И тут же ему была вручена красноармейская книжка.

Приказываю тов. Буденного зачислить в списки 1-го отделения 1-го взвода 1-го эскадрона кавдивизиона почетным красноармейцем...

Начальник и военком отряда КЛИМОВ».

7 января 1922 г. С. М. Буденный за боевые заслуги перед революцией был занесен на Красную доску отряда ОСНАЗ.

Заслушав сообщение о значении Х съезда Советов, военнослужащие ОСНАЗ единодушно шлют свой привет съезду. Работайте спокойно. Ваши решения будут проводиться в жизнь под надежной охраной.

Да здравствует X съезд Советов, хозяин советской земли!

Ответственный секретарь бюро ячеек ВИНОГРАДОВ

Нач. посекра отряда АВЕРЬЯНОВ

Москва – Ростов-на-Дону

Сентябрь 1919 года. Молодая Советская республика находилась в «огненном кольце». В это тяжелое время 1-й Автоброневой отряд им. Я.М. Свердлова с остатками людей и машин прибыл с фронта в Москву на переформирование.

Личного состава в отряде было около 60 человек. Подавляющее большинство – молодежь, однако они имели значительный опыт боевой работы на фронтах. Этот маленький боевой коллектив состоял из различных национальностей. Среди отряда были: русские – Власов, Журавлев, Лылин, Пискунов (пишущий эти строки), Богданов, Волков, Шебляков, Корчагин, Ефимов, Алексеев; латыши – Дамбит, Марцинк, Гринберг, братья Иоган и Карл Буш, Битчул, Гроссман; литовцы – Соколовский, Зеленкевич; поляки – Конопко, Петрокас, Игнатович, Уданяк и др.

По переформировании к отряду были прикомандированы 25 человек русских и украинцев и 15 человек пулеметчиков – пленных венгров 1-й империалистической войны. Среди венгров были Катона, Матуца, Надь, Урбан, Гоут, Сентнер и др. Теперь отряд насчитывал в своем составе около 100 человек. Все мы были размещены в бывшей гостинице «Спорт» по Петроградскому шоссе. Люди были молодые, жили весело и много шумели. Шум был разноголосым, каждый говорил на своем родном языке, причем старался кричать как можно громче. Если посторонний заходил в гостиницу, то он ничего не мог понять, потому что он слышал русских, украинцев, литовцев, латышей, поляков, венгров. Доминирующим языком был русский.

В официальных случаях или при рассказе какой-нибудь истории все старались говорить на русском языке, за исключением венгров. Они усиленно изучали русский язык. Многие латыши хорошо говорили по- русски, однако у некоторых из них были и неправильные выражения. Например, латыш Дамбит говорил: «Положи стакан» вместо «Поставь стакан» или «Поставь шинель» вместо «Повесь шинель», ему клали стакан с водой и ставили шинель под общий веселый и громкий смех всех присутствующих, в том числе и Дамбита. Пытались говорить по-русски и венгры, что вызывало много недоразумений и смеха.

Весь личный состав был одет по-разному: одни в старых шинелях, другие в пиджаках, а значительное количество бойцов, в основном прибывших с фронта, в кожаных тужурках и брюках. Головные уборы были всякие – фуражки, кепки и шапки. Все были вооружены личными револьверами. По нашему мнению, предпочтение отдавалось лицам, одетым в кожаные тужурки и брюки с револьвером на правом боку, на поясе. Мы все почему-то верили, что так одетые наши бойцы очень нравились москвичам. Нам казалось, что и девушки скорее знакомились с обладателями тужурок, нежели с другими, обладавшими старыми шинелями или пиджаками[41].

Питание наше в основном состояло из перловой крупы, которую мы называли «шрапнелью». Эта крупа была у нас на завтрак, на обед и на ужин. Из нее ежедневно готовили кашу и суп. Мясо было редкостью. Однажды начальник снабжения Соколовский, пользуясь тем, что 1-й автобоевой отряд организован ВЦИКом и тем, что он лично знал многих работников ВЦИК, достал в Кремле 15 бараньих туш, сливочное масло, немного сахара и других продуктов. Это было большим праздником. Три дня мы получали мясные обеды и ужины. Все мы были очень довольны и гордились, как своим отцом, ВЦИКом. Я с уважением вспоминаю всех товарищей, что у нас никаких пьянок не было. Такая обстановка сыграла большую роль в деле сплочения разнонационального состава отряда. Отряд жил единой семьей, и ни с чьей стороны не было никаких национальных упреков, укоров и тем более оскорблений. Более того, дружба этого коллектива в последующей боевой деятельности отряда сыграла огромную роль.

Гостиница «Спорт» не отапливалась, и во время ненастной погоды было холодно. Иногда ночью кто- нибудь вскакивал с постели и выходил в коридор, а затем, чтобы лучше согреться, выходил на улицу и давал волю своим ногам.

Несмотря на все тяжелые условия жизни, коллектив был дружным. Все жили с одной мыслью: скорее на фронт. Не было ни одного случая дезертирства, хотя двери гостиницы были всегда открыты. Не только дезертирства, дисциплинарных проступков не было, каждый считал своим долгом быть дисциплинированным и гордился этим. В этой спайке надо отдать должное группе бойцов, побывавших на фронте и сроднившихся в боях. Все мы жили интересами нашей Родины, попавшей в беду, и думать в это тяжелое время о каких-то личных делах считалось святотатством.

Вскоре настал день, когда всех нас собрали в одну комнату и объявили, что отряду присвоено название 1(52)-й Автоброневой отряд им. Я.М. Свердлова, командиром которого назначен наш фронтовик т. Власов и комиссаром – Костя Журавлев. Последний был комиссаром 1-го автобоевого отряда.

Тов. ВЛАСОВ был коммунистом, шахтером, мужчина огромного роста, лет 30 от роду. По виду его лицо не было энергичным, оно было добродушным. И действительно, он никогда не ругался и очень редко, в исключительных случаях, высказывал кому-нибудь надоевшему свое неудовольствие. Много было желающих вывести его из терпения, но Власов, обладая огромной физической силой, был непоколебимым. Образование его было низшим. Как старый солдат, он обладал военным опытом, но географической карты читать не мог. Когда назвали его командиром отряда, мы все обрадовались. Отдельные товарищи даже высказались вслух: «Хороший товарищ, с ним не пропадешь».

Тов. ЖУРАВЛЕВ комиссаром отряда был с нами на фронте, и поэтому по его адресу никаких выступлений не было.

Костю Журавлева все хорошо знали и уважали. Сам он был невысокого роста, тщедушным, но