старушка с мусорным ведром! Твою мать, а?! Как вовремя!
– Назад, бабка! – скомандовал я.
Вот это и помогло.
В боксе миллионная доля секунды решает все. «Раскрыл варежку» хоть на мгновение – ПОЛУЧИТЕ…
Мой визави лишь на мгновение дернул головой, словно ожидая опасности сзади, и этого мне хватило. У каждого боксера есть свой фирменный удар. Он не отрабатывается годами. Он всажен в сознание боксера, как кол. Его в дальнейшем можно лишь совершенствовать. Самое главное – понять,
Мой прямой правый в подбородок остервенелого терновского бандита был просто бесподобен. Так
Как я устал…
Опять появилась бабка со своим ведром.
– Иди, иди… – пробормотал я, дрожащими руками прикуривая «Кэмел». – Невтерпеж, что ли?
Она окинула диспозицию и резюмировала:
– Культурные люди вроде живут, а что вытворяют. Ты зачем мальчишек так побил? Я вот сейчас милицию вызову. – И она снова скрылась со своим любимым ведром.
Мой план выяснить принадлежность отморозков при помощи сотрудников милиции срывался. Придется выяснять самостоятельно. Я ни на секунду не забывал,
Вот именно – не ведая жалости!
Оторвав за ухо от пола голову того, который остался без ножа, я коротко спросил:
– Кто?
Признаться честно, я ожидал «быкоты». И был даже немного удивлен, когда услышал такое же короткое:
– Ступицын…
Было очень приятно узнать, что у меня не мания преследования, а здравый рассудок, который еще не притупился за годы борьбы за хоть небольшую, но правду жизни.
Больше дискутировать не о чем. Прямой правый сверху вниз…
Потом было: «Стоять!!!», «Лицом к стене!!!», короткие автоматы, маски, веревки, зачем-то вышибаемые на лестничном пролете со стороны улицы стекла, пятнистые молодцы в альпинистском снаряжении и прочая дуристика из арсенала антимафиозного ведомства.
Как все это вовремя. По моим подсчетам выходило, что это прибытие «псов войны» произошло как раз после того отрезка времени, как люди Гурона должны были увести из Лешкиной квартиры собаку по кличке Рольф далеко-далеко.
– А пошли вы все на х…
Потом было выяснение – что произошло, сколько в квартире заложников, какую сумму требуют вымогатели…
А я молча курил «Кэмел», дрожащими руками сгребал с пола в разорванный пакет кусочки «Чаппи» и с горечью слушал, как разрывается хриплой истерикой ставший мне таким родным за это время Рольф…
Я возвращаюсь в Тернов. Поездка в Новосибирск была не напрасна. Странно, но именно здесь я приобрел преимущество в схватке. У меня на руках теперь свои «тройка, семерка, туз»: я знаю, кто они, где и что будут делать. Им же не известно: ни где я, ни чем займусь сразу по приезде.
В Тернове есть человек, который может мне помочь. Это начальник отдела РУБОП по борьбе с бандитизмом Александр Земцов. Нам нечего делить, и наши интересы совпадают. Я не смогу спокойно спать до конца жизни, если не узнаю, кто именно всадил в лоб Шилкова пулю. И это не моя самозащита, ведь абсолютно ясно, что, найдя убийцу, я отведу удар от себя. Мне… Сергеич… Ох, как это тяжело объяснить даже самому себе! Сергеич любил собак, свою жену и детей и по большому счету воевал с криминалом лишь постольку, поскольку носил свою старенькую, но всегда выстиранную и выглаженную форму старшины милиции. Он воспитывал собак и гладил их меж ушей, говоря: «Умница, хорошо»… ВОТ И ВСЯ ЕГО БОРЬБА С ПРЕСТУПНОСТЬЮ! Так за что же вы его, гады? Он не дал вам пройти к своим собачкам? Черт, ведь он даже не понимал, за что его убивают… Вот почему мне нужен тот, кто по-скотски, как последний подонок, взял и выстрелил безобидному старшине в голову. Будь ты проклят, гад!
Земцов мне поможет, обязательно поможет. А одному мне просто не справиться.
На вокзале меня провожал друг, так и оставшийся другом – новосибирский федеральный судья Алексей Холкин. Я в десятый раз извинился перед ним за тот погром, что устроил Рольф в его квартире, и в десятый раз был прощен. Мы коротко обнялись, и он, как в том мультфильме, хрипло бросил:
– Ну, ты это, если что – заходи.
И покосился на довольного Рольфа.
Через четыре месяца он будет незаконно отправлен в отставку. Не пришелся «ко двору» Председателю Областного суда. Потому что судил Лешка не по «понятиям», а по Закону. И его приговоры не всегда соответствовали понятиям нужных в городе людей. Справедливости, читай – восстановления, он добьется лишь через полтора года, исписав несколько килограммов бумаги жалоб и заявлений и дойдя до Верховного Суда Российской Федерации. Он снова наденет мантию и сядет за стол, под герб страны, вершить правосудие. Но «зайти» к нему мне больше не пришлось. Еще через полгода после восстановления он будет убит во дворе дома, где обитали мы с тогда еще юным Рольфом, в собственной машине. Его старенькая «пятерка» будет пробита в тридцати местах. Ровно столько патронов входит в магазин автомата Калашникова.
Умер судья. От профессиональной болезни под названием МАНТИЯ ПРЕСЛЕДОВАНИЯ. Чести судьи не бывает мало или много. Она или есть, или ее нет. И именно в тот момент, когда нужно выбрать между честью или бесчестием среди круговорота грязи, Алеша остался незапачканным. Такие же подонки, что преследовали нынче меня, просто испугались того приговора, который судья Холкин должен был вынести на следующий день их подельникам.
На его невысоком могильном камне будет начертано:
«Чем ночь темней, тем звезды ярче»…
Глава 4
Рольф опять «бичует». Еще в поезде я купил терновскую газетку – нужно было чем-то отвлечься от мыслей и голодных глаз пса. На третьей странице я нашел чудное объявление: «Приму на содержание собаку от суток до месяца». Сразу после прибытия на вокзал мы совершили к огромной радости овчарки небольшой марш-бросок в сторону указанного в газете адреса. Вряд ли кто ожидает от меня подобной дерзости – при сложившихся обстоятельствах прибыть в родной город с собакой, которую разыскивают все, от бандитов до милиции. Но осторожность не помешает. Говоря – «от бандитов до милиции», в данном случае я имею в виду лишь категорию бандитов. Потому что бритоголовый бандюган в городе Новосибирске с сочащейся изо рта кровью не стал бы называть фамилию опера из «убойного» отдела лишь по причине сотрясения мозга. Как бы то ни было, до адреса мы добрались незамеченными.
Вручив миловидной сорокалетней женщине пятьсот рублей и поводок, я постарался побыстрее покинуть ее частные владения. «Побыстрее», потому что по бегающим глазам хитрого пса понял, что сейчас произойдет сценка из известного рассказа О'Генри «Вождь краснокожих»: «Сколько вы сможете его удержать? – Думаю, минут на пятнадцать меня хватит. – Успеем добежать до канадской границы». Под рев просекшего тему Рольфа я выбежал за ограду частного дома.
Теперь – Саша Земцов. Риск огромен. Изменился ли он с тех пор, когда мы виделись в последний раз? В любом случае я полагаю так – если он за сорок два года жизни не сумел стать подлецом, то вряд ли это у него получилось за один год. Кажется, именно столько мы не виделись.
Я позвонил ему и «набил стрелку» на старом месте – в парке, около фонтана. Сам фонтан не брызгал,
