– Все! Опять полна сил и энергии. А ведь еще вчера говорила, что из номера выходить не будешь.

– Усы не забудь! – радостно напомнила я.

Надо же придумал! Сидеть в номере, когда за окнами яркая синева озера залита золотыми лучами солнца, а берега пестреют всей гаммой осенних красок, так удачно гармонирующих с моим новым имиджем.

Нет уж, одно дело носиться по городу, стирая ноги, а совсем другое, сидеть на борту белоснежной лодки, под парусом, вдыхать запах воды, простора и солнца.

Утеплившись с помощью свитера и захватив на всякий случай платок, я нацепила солнечные очки, взяла под руку смирившегося с жизнью Ползунова, и мы отправились.

Дойдя до пристани, мы действительно увидели стенды с многочисленными предложениями прокатиться на самых разнообразных судах.

После внимательного осмотра мы выбрали средних размеров яхту, с большим белым парусом, уютной каютой и улыбчивыми, радушными хозяевами. Поскольку время шло к ужину, нам предложили перекусить прямо на воде. Ужин предполагался, естественно, рыбный. Мы согласились.

Через полчаса Василий простился с кислым выражением лица и сидел на солнышке, щурясь, как сытый довольный кот, сходство усиливалось недавно приобретенными усами.

Блаженное безделье, красивые виды за бортом, да еще и рыбное филе, запеченное с овощами, – пальчики оближешь! И мы ощущали себя, как в раю. Не спеша потягивая глинтвейн, поднесенный нашими хозяевами, мы молча сидели на палубе, закутавшись в пледы, и размышляли каждый о своем.

Не знаю, какие мысли бродили в голове у моего соседа, а я думала о пестрой смене событий и настроений в моей жизни за последний месяц.

С того момента, как я познакомилась с господином Ползуновым, моя жизнь напоминала поезд, который в день нашей встречи стоял под парами, а потом, тронувшись не спеша с места, понесся, набирая скорость.

Погони, ужас, безнадежность сменялись радостью, надеждой, приятными знакомствами и новыми впечатлениями. Да, новых впечатлений действительно хватало. За мной еще никогда не гонялись убийцы с пистолетами, я никогда еще не скрывалась от властей с поддельными документами. И наконец, я никогда в жизни не меняла столь часто и глобально свою внешность.

Погруженная в думы, я не сразу заметила, что мы уже причаливаем.

Бросив конец на берег, так, кажется, это называется, герр Вайхер, наш капитан, больше похожий на университетского библиотекаря, нежели на морского волка, жилистый, высокий, со светлыми, жиденькими волосами, коротенькой аккуратной золотисто-рыжеватой бородкой, в простых очках-стеклышках и с извиняющейся улыбкой на лице, помог выбраться на берег сперва Василию, а потом протянул руку мне. Все еще пребывая в расслабленном состоянии, я протянула руку и поставила ногу в… пустоту.

– А где же сходни? – запоздало спохватилась я, летя в ледяную воду.

В воде было темно и страшно. Вытаращив глаза, я пялилась в плотную мутную пелену. Надо выбираться, твердо решила я, и заработала ногами. На берегу было весело и оживленно, за те несколько минут, что меня не было, пирс заполнился любопытствующими туристами, владельцами соседних судов, из них был кто с кругом, кто с багром – и даже, о ужас! парочкой полицейских. Увидев в первом ряду чету Вайхеров с озабоченно-испуганными лицами и дорогого Василия Никаноровича с перекошенной от злобы физиономией, я радостно помахала им рукой. Но встретившись взглядом с последним, почувствовала нестерпимое желание нырнуть обратно.

Не тут-то было, меня схватили за руки и выдернули на поверхность. Вокруг меня хлопотала маленькая, пухленькая и встревоженная фрау капитанша. Завернув меня в плед, она сунула мне в руку рюмку с чем-то крепким и пахучим, что сразу же горячей волной пробежало по моему организму.

Народ радостно гомонил, забрасывая Василия Никаноровича участливыми вопросами.

– Кончай концерт. Давай сматываться, пока нас в полицию не проводили за купание в неположенном месте, – прошипел он в ухо. – Или ты мечтаешь попасть на страницы местной прессы? Крупная фотография в разделе происшествий.

Я в панике заозиралась по сторонам, этого еще не хватало!

Но смотаться нам не удалось. Едва мы отделались от заботливых супругов, как служители закона изъявили желание проводить нас до гостиницы, мало ли что, вдруг заблудимся по дороге. Половина собравшихся на причале, не обремененная, по-видимому, своими заботами, двинулась следом.

Триста метров, отделявших нас от отеля, мы прошагали, чувствуя себя участниками первомайского парада.

В отеле уже ждали любопытствующие служащие, видимо, слух о происшествии достиг их раньше, чем прибыли сами виновники.

Василий, красный и злой, готов был провалиться сквозь землю, но, будучи вынужден изображать заботливого супруга, тащился рядом со мной, тихо матерясь.

Я, стуча зубами, с жалкой улыбкой хлюпала к лифту, оставляя за собой маленький веселый ручеек. Наконец двери кабины за нами закрылись, и мы остались наедине.

– Не можешь не вляпаться, – напустился на меня Ползунов. – Весь город собрала. Теперь тут неделю будут о тебе вспоминать. Спрятались! Нечего сказать!

– Что я, специально, что ли? – отстучали мои зубы.

Лифт остановился.

– Марш в горячий душ! – по-свойски поддал он мне по пятой точке.

Когда я выбралась из ванной, закутанная в махровый халат, на столе стоял чай и бутылка бальзама Битнера.

– Подарок отеля, – объяснил Василий. – Сегодня, так уж и быть, переночуем здесь, а то еще, не дай бог, заболеешь, возись потом с тобой. А завтра с утра уезжаем. Куда-нибудь к югу. На вокзале сориентируемся.

И в это время зазвонил телефон. Мы оба так и подпрыгнули. Вот что значит неделя в бегах! Звонили Василию. Переговорив минуты три, он отключился.

– Мравинов после нашего побега вылетел во Францию, в Марсель. Поближе к месту действий, так сказать, но чтобы не светиться. Мои люди нашли отель, в котором он останавливался. Через три дня он выехал и отправился на железнодорожный вокзал, далее он отправился в Париж, но в Париже следы теряются. То есть когда нас засекли по телефону, он моментально примчался, гаденыш! А я-то его еще приличным человеком считал. Бизнес с ним собирался вести.

– А с женой что?

– С кем?

– С женой.

– С Ленкой, что ли? К матери подалась. Деньги, видно, кончились, а оба источника финансирования по Европам гоняются. Говорят, она последние два дня пыталась дозвониться до мерзавца, но он не отвечал. Почуял, наверное, неладное.

– И что делать будем?

– Что и раньше, отсиживаться, пока не выясним, где он, голубчик. Кстати, эти подонки поработали в Серегиной квартире. Вскрыли компьютер. Но там они ничего интересного не нашли. Перерыли всю квартиру, а потом стерли все отпечатки, в том числе и наши. Пока они там рылись, соседи вызвали полицию и их чуть не накрыли. Так что мы теперь проходим скорее как свидетели. Потому как те смотались минут на пятнадцать раньше прибытия полиции.

– Это, наверное, та парочка полицию вызвала, через чью квартиру мы смывались.

– Не знаю, может быть. Но все равно нас ищут, так что надо поосторожнее.

– А сколько еще нам прятаться?

– Не знаю, как получится, они там землю носом роют.

Спать мы легли рано. Делать было все равно нечего, лучше уедем завтра пораньше.

Утром мы сразу собрали сумку и, не завтракая, вышли из отеля, решив, что сначала купим билеты. Выйдя из отеля, сразу отправились на вокзал, но мост, по которому мы шли в первый раз, был закрыт. На нем что-то снимали. Окруженные толпой зевак, на нем работали телевизионщики. Буквы TV на