— Отсюда, сэр Джеффри, проникнуть туда невозможно. Весь водопроводный туннель обвалился, я бы сказал, напрочь, сэр. — Кросс нацепил на лицо подходящую к случаю мрачную маску, но внутри был несказанно доволен вмешательством провидения, разрешившего его проблемы.
Синдерс был очень расстроен.
— Какая жалость! Да, вот уж не повезло так не повезло. Мы потеряли ценного агента.
— Вы действительно считаете, что он сказал бы вам, кто этот дьявол «Артур»? — спросил сэр Джеффри.
— О да. — Тон Синдерса был очень уверенным. — Вы так не считаете, Роджер?
— Да, считаю. — Кросс с трудом сдерживал улыбку. — Да, я в этом просто уверен.
— Нас ещё ждут ужасные последствия на дипломатическом уровне, когда он не вернется на «Иванов», — вздохнул сэр Джеффри.
— Мы тут ни при чем, сэр, — пожал плечами Синдерс. — Это стихийное бедствие.
— Согласен, но вы же знаете, как Советы ненавидят иностранцев. Могу поспорить на что угодно, они посчитают, что мы его арестовали и подвергаем допросам. Лучше бы нам найти его, живого или мертвого, и поскорее.
— Да, сэр. — Синдерс поднял воротник, укрываясь от дождя. — Как быть с отходом «Иванова»?
— А что вы предлагаете?
— Роджер?
— Я предлагаю сейчас же позвонить им, сэр, растолковать Борадинову, что произошло, и сказать, что, если они хотят принять участие в поисках, мы можем отложить отход. Я пошлю машину за ним и за тем, кого он захочет взять с собой.
— Хорошо. Я какое-то время буду на Коутуолл.
Они проводили сэра Джеффри взглядами, а потом прошли под защиту здания. Синдерс не отрываясь смотрел на организованную неразбериху.
— Никаких шансов, что он может быть жив, да?
— Никаких.
К ним подбежал измотанный полицейский.
— Вот последний список, сэр, погибших и спасенных. — Молодой человек передал Кроссу бумагу и быстро добавил: — Скоро по радио Гонконга будет выступать Венера Пань, сэр. Она там, на Коутуолл.
— Хорошо, благодарю вас. — Кросс быстро пробежал глазами список. — Боже!
— Нашли Суслева?
— Нет. Просто погибло много старых знакомых. — Он передал Синдерсу список. — Я займусь Борадиновым, а потом вернусь туда, где был Клинкер.
Синдерс кивнул и пробежал глазами бумагу. Двадцать восемь спасено, семнадцать человек погибли, имена ничего ему не говорили. Среди погибших значился Джейсон Пламм…
На пристани в Коулуне, где стоял «Иванов», вверх и вниз по трапам устало тащились кули. Шла погрузка поступивших в последнюю минуту материалов и оборудования. Из-за чрезвычайного положения наблюдение сократили до минимума, и теперь у каждого трапа стояло лишь по двое полицейских. Суслев — его было не узнать под огромной шляпой, — в куртке и штанах, как у кули, босиком, как и остальные, прошел мимо копов незамеченным и поднялся на палубу. Увидевший начальника Борадинов торопливо провел его в капитанскую каюту. Как только дверь закрылась, он выпалил:
— Kristos, товарищ капитан, я чуть не записал вас в без вести пропавшие. Мы должны ухо…
— Помолчи и слушай. — Суслев никак не мог отдышаться, он ещё не отошел от пережитого потрясения. Взяв бутылку водки, он выпил большой глоток, немного поперхнувшись. — Радиооборудование починили?
— Да, всё, кроме сверхсекретного шифровального устройства.
— Хорошо. — Дрожащим голосом он рассказал, что произошло. — Не знаю, как я выбрался. Очухался, когда уже наполовину спустился с холма. Нашел такси и добрался сюда. — Он сделал ещё глоток: алкоголь пошёл ему на пользу, до него стало доходить, что он не только чудесным образом избежал смерти, но и оставил в дураках Синдерса. И тут его осенило. — Слушай сюда, для всех остальных я там, у Роуз-Корт! Я мертв или пропал без вести, предположительно мертв.
Борадинов вытаращил на него глаза:
— Но това…
— Свяжись с Главным управлением полиции и скажи, что я не вернулся, попроси задержать отход. Если не разрешат, мы уйдем. Согласятся — задержимся, постоим день для виду, а потом с сожалением уйдем. Понятно?
— Да, товарищ капитан, но зачем это?
— Об этом потом. А пока позаботься, чтобы все остальные на борту считали, что меня нет. Понятно?
— Да.
— Никто не должен входить в эту каюту, пока мы не выйдем в международные воды и не будем в безопасности. Девица на борту?
— Да, в другой каюте, как вы приказали.
— Хорошо. — Суслев задумался. «Можно доставить её обратно на берег, раз уж я „пропал без вести“. Или действовать, как задумано». — Будем действовать, как задумано. Это безопаснее. Когда полиция доложит, что я пропал, — за мной, как всегда, следили агенты Эс-ай, и они будут уверены, что я у Клинкера, — скажи девице, что отход задерживается и что она должна оставаться в каюте, «пока я не прибуду». Можешь идти.
Суслев закрыл дверь на замок, испытывая огромное облегчение, и включил радио. «Теперь можно исчезнуть. Мертвого Синдерсу выдавать не резон. Будет несложно убедить Центр, чтобы мои обязанности в Азии возложили на другого человека, а мне — под другим именем — дали другое назначение. Можно сказать, что ввиду многочисленных утечек информации в Европе, о которых идет речь в бумагах АМГ, Кросс и Пламм — если они остались в живых — должны работать с кем-то другим, — думал он. — Лучше бы погибли оба. Нет, только не Роджер. Роджер слишком ценен».
Исполненный довольства и уверенности, каких не испытывал уже много лет, он прошел в ванную, отыскал бритву и помазок, подпевая «Битлз». «Может, попросить, чтобы меня назначили в Канаду? Ведь Канада — одна из самых значимых для нас стран, сравнимая по важности с Мексикой».
Расплывшись в улыбке, Суслев взглянул на себя в зеркало. Новые места, новые достижения, новое имя, новое, более высокое звание, а ведь всего несколько часов назад его ждали одни неприятности. «Может, возьму с собой в Оттаву Вертинскую».
Он начал бриться. Когда Борадинов вернулся с известием, что полиция разрешила отложить отход судна, он с трудом узнал Суслева, у которого уже не было ни усов, ни бороды.
85
23:40
На глубине двадцати футов под балками, которые переплелись, как в детской игре с надетой на пальцы веревочкой, лежал Бартлетт. Благодаря этим балкам его и не раздавило. Когда уже почти три часа назад на дом обрушилась лавина, он стоял в дверях кухни, попивая ледяное пиво и наслаждаясь видом на город. Умытый, одетый, в прекрасном настроении, он ждал возвращения Орланды. Потом он стал падать, все вокруг сделалось непривычным, неестественным: пол ушел вверх, звезды оказались внизу, город над ними. Вслед за ослепительным, чудовищным, беззвучным взрывом весь воздух мгновенно вылетел из него, и он повалился вверх в открывшуюся бездну, которой не было конца.
Приходил он в себя очень долго. В его гробнице было темно, и все тело болело. Он никак не мог взять в толк, что произошло и где он находится. А когда действительно пришел в себя, принялся озираться, пытаясь понять, где он, но руки натыкались на что-то непонятное. От замкнутого мрака к горлу подступила
