Теперь Данросс тяжело вздохнул, подавленный сознанием того, что Филлип и Джон Чэни, — а вероятно, и Жак де Вилль — не оправдали доверия. Он подошел к сервировочному столику и налил себе немного кофе. Сегодня даже привычный вкус не радовал. Телефоны звонили беспрерывно, извещая о надвигающемся крахе рынка, банковской системы. Хэвегилл, Джонджон, Ричард Кван. От Прижимистого, Маты и Мэртага — ни звука. Единственным светлым пятном стал звонок Дэвиду Мак-Струану в Торонто:
— Дэвид, я хочу, чтобы ты прилетел сюда в понедельник на совещание. Не мог бы…
Его голос был заглушен восторженным ревом:
— Тайбань, я уже лечу в аэропорт. По…
— Постой, Дэвид! — Он изложил план перевода Жака в Канаду.
— Ох, парень, если ты так сделаешь, я твой раб навсегда!
— Мне нужны больше чем рабы, Дэвид, — осторожно произнес он. Последовала долгая пауза, и голос на другом конце стал жестче:
— Ты получишь все, что хочешь, тайбань. Все, что хочешь.
Данросс улыбнулся, согретый мыслью об этом родственнике. Взгляд скользнул за окно. Гавань покрыта дымкой, в небе низко повисли тёмные тучи, но дождя нет. «Вот бы он пошёл только после пятого заезда. Пусть начнется после четырех часов. Мне нужно обойти Горнта и Пайлот Фиша… И, о боже, пусть объявится Первый центральный с деньгами для меня! Или Ландо Мата, или Прижимистый, или „Пар-Кон“! Ты сделал свои ставки, — стоически напомнил он себе, — использовал все свои возможности. А Кейси? Тоже заманивает в ловушку, как Бартлетт? И как Горнт? А что, если…»
Включился интерком:
— Здесь человек, которому вы назначили на одиннадцать.
— Клаудиа, зайдите на минуту. — Он вытащил из ящика стола конверт с тысячей долларов и вручил ей. — Деньги на ставки, как обещал.
— О, спасибо, тайбань. — От переживаний на её живом лице легли морщины, а за улыбкой скрывалась тень.
— Вы будете в ложе Филлипа?
— О да. Да, Дядюшка Филлип пригласил меня. Он… похоже, он очень расстроен.
— Это из-за Джона. — Данросс не был уверен, знает ли она. «Наверное, знает, — подумал он, — или скоро узнает. Что можно утаить в Гонконге?» — Какие у вас соображения?
— В первом победит Дилайт, во втором Буканир.
— Два аутсайдера? — Он уставился на неё. — У вас свои люди на ипподроме?
— О нет, тайбань. — К ней отчасти вернулось обычное хорошее настроение. — Я исхожу лишь из их формы.
— А в пятом?
— Ничего не ставлю на пятый, но всей душой надеюсь на Ноубл Стар. — И она обеспокоенно добавила: — Могу ли я чем-нибудь помочь, тайбань? Хоть чем-то? Этот фондовый рынок и… мы должны прикончить Горнта — так или иначе!
— К Горнту я питаю некоторую слабость — он такой
— Хорошо, хорошо, тайбань, — сказала Клаудиа. — И спасибо за
Через минуту Данросс встал навстречу гостье в изумлении. Женщин такой красоты он ещё не встречал.
— Икага дэс ка? (Как поживаете?) — спросил он, на удивление легко выговаривая японские слова. Трудно было представить её женой Алана Медфорда Гранта, который, оказывается, был ещё и Ганс Грессерхофф, прости господи.
— Гэнки, тайбань. Домо. Гэнки дэс! Аната ва? (Прекрасно, тайбань. Благодарю вас. Очень хорошо. А вы?)
— Гэнки. — Он ответил легким поклоном, не пожимая руки, однако обратил внимание, какие миниатюрные у неё кисти рук и стопы, какие длинные ноги.
Они немного потолковали ни о чем, потом она, улыбнувшись, перешла на английский:
— О, как хорошо вы говорите по-японски, тайбань. Мой муж, он не упоминал, что вы такой высокий.
— Не хотите ли кофе?
— Благодарю вас… Но… о, пожалуйста, позвольте я налью и вам тоже.
Не успел он остановить её, как она уже была у чайного столика. Он наблюдал, как изящно она наливает кофе. С легким поклоном она поднесла чашку сначала ему.
— Прошу. — Невысокая, меньше пяти футов[315], Рико Грессерхофф, или Рико Андзин, казалась существом бестелесным. Ладная фигура, короткая стрижка, милая улыбка. Красновато-коричневая шелковая блузка и юбка прекрасного французского покроя. — Благодарю вас за деньги на расходы, мне вручила их мисс Клаудиа.
— Это пустяки. Мы должны вашему… душеприказчикам вашего мужа около восьми тысяч фунтов. Завтра я выпишу чек.
— Благодарю вас.
— По сравнению со мной вы в более выгодном положении, фрау Грессерхофф. Вы зна…
— Пожалуйста, называйте меня Рико, тайбань.
— Хорошо, Рико-сан. Вы меня знаете, а я про вас не знаю ничего.
— Да. Мой муж говорил, что я должна рассказать все, что вам захочется узнать. Он велел передать вам конверт, но только после того, как я удостоверюсь, что вы и есть тайбань. Можно я принесу его потом? — Снова легкая вопросительная улыбка. — Пожалуйста?
— Я вернусь вместе с вами в отель и заберу его.
— О нет, это будет для вас слишком хлопотно. Может, я доставлю его вам после ланча? Пожалуйста.
— Он большой, этот конверт?
Она показала своими маленькими ручками.
— Обыкновенный конверт, не толстый. Можно легко положить в карман. — Опять улыбка.
— Может, вы хотели бы… — «Какая женщина: само очарование!» — Вот что. Через пару минут я отошлю вас обратно на машине. Вы сможете взять конверт и сразу вернуться. — Потом он добавил, зная, что нарушит все запланированное распределение мест в ложе, но ему уже было не до того: — Разрешите пригласить вас на ланч на скачках?
— О, но… но мне нужно будет переодеться, и… О, благодарю вас, но нет, слишком много хлопот для вас. Могу я передать письмо позже или завтра? Мой муж сказал, что я должна передать его лично вам.
— Зачем переодеваться, Рико-сан? Вы прелестно выглядите. О! У вас есть шляпка?
Она озадаченно воззрилась на него.
— Что вы сказали?
— Да, это… э-э… у нас обычай такой: на скачки дамы надевают шляпки и перчатки. Глупый обычай, но, может, она у вас есть? Шляпка?
— О да. У каждой дамы есть шляпка. Конечно.
Он почувствовал огромное облегчение.
— Прекрасно, тогда договорились.
— О! Ну, раз вы так считаете. — Она встала. — Я пошла?
— Нет, если у вас есть время, пожалуйста, присядьте. Как давно вы замужем?
— Четыре года. Ганс… — Она помолчала. Потом твердо заявила: — Ганс велел мне сказать, но только вам одному, если он умрет и я приеду, как и получилось, сказать, что наш брак — брак по расчету.
— Что?
— Прошу извинить, но я должна была сказать вам, — продолжала она, чуть покраснев. — Это был брак по расчету для нас обоих. Я получила швейцарское гражданство и паспорт, а у него появился человек, заботившийся о нем, когда он приезжал в Швейцарию. Я… я не хотела выходить замуж, но он просил меня
