— Согласен.

Про то, что Грей — брат Пенелопы, не было сказано ни слова, и Данросс остро чувствовал это.

— Робин Грей — больше чем болван, — начал он, решив, что лучше объясниться в открытую. — Мой проклятый Богом шурин оказал Советам большую услугу. Распинался почище какого-нибудь члена Политбюро. И Бродхерст тоже. Какая глупость!

Помолчав, губернатор произнес:

— Как говорят китайцы, дьявол посылает тебе родственников, но, слава всем богам, друзей можно выбирать самому.

— Вы абсолютно правы. К счастью, комиссия уезжает в воскресенье. Завтра скачки, и, может, эта проблема на фоне всего… всех других сгладится в общей неразберихе. — Данросс вытер лоб. — Душновато здесь, верно?

Губернатор кивнул, потом раздраженно добавил:

— Все готово, Джонджон?

— Да, сэр. Хра…

Открылись дверцы лифта, и в вестибюль вышли Роджер Кросс и Эдвард Синдерс, шеф Эм-ай-6.

— А-а, Синдерс, — произнес губернатор, когда они вступили в приёмную, — хочу познакомить вас с мистером Данроссом.

— Рад познакомиться, сэр. — Синдерс пожал Данроссу руку. Неприметный человек средних лет и среднего роста в мятом костюме. Узкое бесцветное лицо, коротко постриженная бородка, в которой пробивается седина. — Прошу извинить за помятый вид, сэр, но я ещё не добрался до отеля.

— Сочувствую, — откликнулся Данросс. — Все это, конечно, могло бы подождать до завтра. Добрый вечер, Роджер.

— Добрый вечер, сэр. Добрый вечер, Иэн, — решительно произнес Кросс. — Раз мы все собрались, то, может быть, приступим?

Джонджон послушно повел их за собой, но Данросс остановил его:

— Одну минуту. Прошу прощения, Брюс, ты не мог бы оставить нас ненадолго?

— О, конечно. — Джонджон постарался скрыть удивление: он не знал, что за всем этим кроется, кто такой Синдерс, но прекрасно понимал, что задавать вопросы не стоит — все, что сочтут нужным сказать, скажут сами. Дверь за ним закрылась.

Данросс посмотрел на губернатора.

— Вы официально подтверждаете, сэр, что этот человек — Эдвард Синдерс, глава Эм-ай-6?

— Да, подтверждаю. — Губернатор вручил ему конверт. — Мне кажется, вы хотели получить письменное подтверждение.

— Благодарю вас, сэр. — Затем Данросс обратился к Синдерсу: — Прошу прощения, но вы, надеюсь, понимаете, чем вызваны мои колебания.

— Конечно. Хорошо, значит, это мы уладили. Пойдемте, мистер Данросс?

— Кто такая Мэри Макфи?

Ошеломленный Синдерс замер. Кросс и губернатор, ничего не понимая, переводили взгляд с него на Данросса.

— У вас, должно быть, друзья на самом верху, мистер Данросс. Могу ли я спросить, кто назвал вам это имя?

— Извините. — Данросс не спускал с него глаз. Эту информацию добыл для него Аластэр Струан через весьма важную персону в Банке Англии, человека, выходившего на самых высокопоставленных лиц в правительстве. — Нам лишь нужно убедиться, что Синдерс — тот человек, за кого он себя выдает.

— Мэри Макфи — друг, — смущенно проговорил Синдерс.

— Извините, но этого недостаточно.

— Подруга.

— Извините, но этого тоже мало. Как её зовут на самом деле?

Синдерс подумал, потом, побледнев, взял Данросса за руку и отвел в дальний угол комнаты. Шеф Эм-ай-6 приставил губы к самому уху тайбаня:

— Анастасия Кекилова, первый секретарь чехословацкого посольства в Лондоне, — прошептал он, повернувшись спиной к Кроссу и губернатору.

Данросс удовлетворенно кивнул, но Синдерс с неожиданной силой удержал его за локоть и прошептал ещё тише:

— Вам лучше забыть это имя. Если КГБ когда-нибудь заподозрит, что вы в курсе дела, они из вас это вынут. И тогда она — покойница, и я покойник, и вы.

— Ну что ж, справедливо, — признал Данросс.

Синдерс глубоко вздохнул, потом повернулся и кивнул Кроссу:

— Ну, а теперь давайте завершим дело, Роджер. Ваше превосходительство?

Все в напряженном молчании последовали за ним. Джонджон ждал у лифта. Тремя этажами ниже располагались хранилища. В небольшом коридоре перед тяжелыми железными воротами стояли два охранника в штатском — один из департамента уголовного розыска, другой из Эс-ай. Оба отдали честь. Джонджон отпер ворота, впустил всех, кроме охранников, и запер ворота снова.

— Так у нас в банке принято.

— Хранилище когда-нибудь взламывали? — поинтересовался Синдерс.

— Нет, хотя… Японцы действительно взламывали ворота, когда… э-э… не нашли ключей.

— Вы были здесь тогда, сэр?

— Нет. Мне повезло.

После того как под Рождество 1941 года Гонконг капитулировал[304] , два английских банка — «Блэкс» и «Виктория» — стали главной целью японцев. Был отдан приказ об их ликвидации. Всех сотрудников держали врозь, под стражей, и заставляли в этом участвовать. В течение многих месяцев им приходилось очень туго. Их заставляли выпускать фальшивые банкноты. А потом подключилась кампэйтай — японская тайная полиция, которую все ненавидели и боялись.

— Кампэйтай казнила нескольких наших товарищей, а жизнь остальных сделала невыносимой, — рассказывал Джонджон. — Как и везде у японцев: побои, лишения, содержание взаперти в клетках. Некоторые умерли от «недоедания» — на самом деле от голода. И «Блэкс», и мы лишились своих директоров. — Джонджон отпер ещё одну решетку. За ней, в нескольких связанных между собой подвалах со стенами из армированного бетона, ряд за рядом, располагались сохранные ячейки. — Иэн?

Данросс вынул свой ключ.

— Шестнадцать — восемьдесят пять — девяносто четыре. Джонджон повел их дальше. Чувствуя себя крайне неловко, он вставил в замок банковский ключ. Данросс сделал то же со своим ключом. Оба повернули ключи. Замок открылся. Теперь все взгляды устремились на ячейку. Джонджон вынул свой ключ.

— Я… я буду ждать у ворот, — произнес он, радуясь тому, что все кончилось, и ушел.

Данросс медлил.

— Там есть ещё другие вещи, личные документы. Вас это не смущает?

Кросс не двинулся с места.

— Извините, но или мистер Синдерс, или я должны убедиться, что получаем все папки.

Данросс заметил, что на лбу у обоих выступил пот. У него самого взмокла вся спина.

— Ваше превосходительство, вы не против понаблюдать?

— Отнюдь.

Остальные двое нехотя отступили. Данросс подождал, пока они отойдут подальше, и открыл ячейку. Она была большая. Глаза сэра Джеффри широко раскрылись. В ячейке лежали лишь папки в синей обложке. Ни слова не говоря, губернатор принял их. Папок было восемь. Данросс захлопнул ячейку, замок защелкнулся.

Подошедший Кросс протянул руку:

— Давайте я возьму их, сэр.

— Нет.

Кросс остановился, пораженный, и прикусил язык, чтобы не выругаться.