болен раздвоением личности, выражающимся в том, что в глубине души подумал «no», а произнес «yes», и, следовательно, должен быть подвергнут лоботомии.
Мне стало страшно. Я понял, что протестовать впрямую было бы ошибкой. Внешне демонстрируя согласие следовать его указаниям, я найду щель, чтобы ускользнуть. Решив это, я сказал:
— Конечно. Я не сказал «противно».
— Разумеется, этого не было. Такого не могло произойти. Пора отправляться.
Зайдя за огромный выступ в углу комнаты, мы спустились по каменной лестнице и пошли по темному коридору. По дороге нам встречались повороты, перекрестки, и каждый раз непойманный барсук останавливался, наклонял голову, чесал задней лапой за ухом и думал. Я спрашивал обеспокоено:
— Ты знаешь, куда идти?
— Инстинкт подскажет.
После каждого такого невразумительного ответа мы снова двигались вперед.
Наконец мы подошли к огромным железным воротам, на которых были выгравированы слова: «Банк глаз». Перед воротами на маленьком черном ящике сидел жалкий старичок в лохмотьях.
— О-о, Яхве-сан! — воскликнул мой барсук.
Старик повернулся к нам, и на его лице появилась грустная улыбка. У него было прозрачно-желтое лицо мумии. Но меня охватило чувство нежности к нему. Это был первый человек, которого я увидел после того, как попал в башню.
— Я занимаюсь депонированием глаз. — Голос тоже был прозрачно-печальным.
— Очень прошу вас, — извинительным тоном сказал мой барсук, — сначала объясните, пожалуйста, всё, чтобы убедить его. Речь идет о духе депонирования глаз в любимой башне. А я пока прилягу и подожду.
Сказав это, он тут же поднял заднюю лапу и помочился на стену, после чего лег, положил голову на передние лапы и заснул.
Яхве встал и, все так же печально улыбаясь, тихо покачал головой:
— Антен-кун, тебе известно что-либо о банке глаз?
— Ничего не известно, но почему-то я боюсь его.
— Ты, наверное, обратил внимание на то, что барсуки в башне, собравшись вокруг тебя, все до одного одинаково улыбались? Я тоже, как видишь, улыбаюсь. Знаешь почему?
— Не знаю.
— Потому что и для барсуков, и для меня глаза пагубны. Взгляды людей, подобно крепчайшей серной кислоте, сжигают нас. Страшные глаза, озабоченные глаза, противные глаза, приятные глаза, печальные глаза — все они действуют по-особому. Я всегда боялся людских глаз. Объявив во всеуслышание, что каждый, кто увидит Яхве, должен умереть, я пытался избежать взглядов людей, но теперь людей этим не проведешь. Я бежал в Рай. Однако люди в мире, где господствует низменное сознание, объединившись, воздвигли Вавилонскую башню и приблизились ко мне. Тогда я бежал из Рая и, переодевшись, стал скитаться. В конце концов мне удалось открыть способ преодоления пагубности глаз. На первый взгляд — ничего особенного, на самом же деле — великое открытие. Как говорил Джемс[24], не чувства формируют выражение лица, а выражение лица формирует чувства. Считается, что улыбка — это смех в зачаточном состоянии, но это неправильно. Для объяснения я бы хотел, чтобы ты вообразил себе некий треугольник, вершинами которого будут смех, грусть и страх. Назовем его треугольником выражения. Свяжем его центр с каждой из вершин и попытаемся проследить изменение выражения лица в зависимости от направления каждого из этих отрезков прямой. Грусть переходит в рыдания, страх — в скованность, а потом в невыразительность, смех — в хихиканье. Здесь только следует обратить внимание на то, что невыразительность — тоже выражение лица, представляющее собой некоторую скованность, а хихиканье, каким бы небольшим оно ни было, в улыбку не превратится. Тогда что же такое улыбка? Улыбка — это центр треугольника выражений, то есть полная невыразительность. Все выражения освобождаются, устремляясь к улыбке. Именно улыбка означает полную невыразительность. Никто не в состоянии прочесть выражение лица человека, прикрытого улыбкой. Вспомни загадочную улыбку знаменитой Моны Лизы. Или подумай об улыбке слуги, стоящего перед хозяином. Улыбка — это стальная стена против любого взгляда. Обретя силу благодаря своему открытию, я снова вернулся в Рай.
Но как раз в это время в низменном земном мире началась революция. Движение непойманных барсуков за независимость. Они попытались захватить Вавилонскую башню, являвшуюся единственным связующим звеном между низменным земным миром и Раем, и установить там свою диктатуру. И одни лишь глаза оказались для них камнем преткновения, справиться с ними они не смогли, беспорядки не прекращались.
Люди уже перестали бояться меня, за что я их возненавидел и решил помогать барсукам. Тогда-то я и обучил их теории улыбки. Для того чтобы облегчить улыбку и сделать ее всеобщей, я попытался провести ее научный анализ. Как говорит выдающийся авторитет в области антихудожественности Идель, полагать, что улыбка — вещь чрезвычайно трудная, значит путать ее со смехом. Я исследовал анатомическое различие смеха и улыбки и раздал барсукам свою брошюру, посвященную этому. Итак, смех возникает благодаря сильному сокращению
В этот момент мой барсук, который должен был спать, вскочил на ноги и грозно заорал:
— Яхве-сан, что вы говорите?! Прекратите эту отвратительную болтовню! Не кажется ли вам, что нужно поскорей перейти к делу, ради которого мы здесь?
— О-о, прошу прощения, — старик Яхве пришел в сильное замешательство, — я думал, что вы спите, и позволил себе по-стариковски немножко похвастаться.
— А вы не слышали выражения «барсучий сон», что значит «притворяться спящим»?
— Нет, никогда не слышал. — И, обернувшись ко мне, продолжил неожиданно строго: — Как я только что говорил, нужно сделать так, чтобы глаз не было. Тебе глаза тоже ни к чему, так что побыстрей сдавай их в банк глаз. Освободишься от этой никчемной вещи, а твой приятель барсук глаза, доставляющие одни неприятности, превратит в удобные облигации, которые позволят в случае необходимости использовать раздельно избыточный взгляд и душу. Молодое поколение слишком дорожит своими незрелыми глазами — они бесполезное сокровище. Девушки древнего Волкоса, согласно преданию, имели один глаз на троих, учиться у них нужно. Это, так сказать, первобытная форма банка глаз. Малое количество фосфора необходимо для человека, большое же — страшный яд для него. То же относится и к глазам. Кстати, твои глаза были 0,8 диоптрий. Следовательно, твой барсук сможет получить годовые дивиденды в пятикратном размере. Понятно? Ну что ж, приступим. Беспокоиться нечего. Я беру на себя всю полноту ответственности за их сохранность. Сейчас в этом хранилище, — он указал пальцем на стальную дверь, — находятся глаза сорока миллиардов человек. Правила хранения глаз представляют собой самое выдающееся изобретение, содержащееся в моем проекте закона о банке. Их можно высушивать, оставляя живыми. Известно ли тебе слово «абкурулат»? Это арабское слово, которое употребляют, когда речь идет о хамелеоне — отце холода. Его так называют потому, что после лесных пожаров, например, часто не сгорают лишь глаза хамелеона, они холоднее жидкого кислорода. Именно поэтому хамелеон может смотреть прямо на солнце, разлагать в организме солнечные лучи и благодаря этому свободно менять цвет кожи. Опираясь на этот факт, я придумал заполнять человеческие глаза хамелеоновой водой, а именно — раствором марганцовокислого калия, подвергать затем воздействию огня и делать сухие глаза, остающиеся живыми. Лишь недалекие люди могут думать, что хамелеоновая вода может эффективно использоваться только как полоскание.
Старик Яхве сделал глазами знак моему барсуку и, открыв ящик, вынул из него большущий нож и испаритель. Потом достал спиртовую горелку и бутыль с хамелеоновой водой.
— Все готово.
