да к тому же дать им земельный надел и построить новый дом, нам обязательно нужно будет сделать так, чтобы у этого раба родился ребёнок от нашей рабыни и это не беда, что четыре других также станут свободными и получат дом и земельный надел. Только тогда он будет привязан к нам навсегда, а с этим могут возникнуть проблемы. Ты ведь не хуже меня знаешь, что от ред-куаров у редин далеко не всегда рождаются дети. Хотя этот раб очень сильно отличается от этих светлокожих великанов, у него с ними есть что-то общее и мне непонятно, почему он так слаб? Что же касается первой брачной ночи, то Нир обойдётся на этот раз без неё. Обойдётся Ксанной или какой-нибудь другой рабыней из числа её служанок. Об этом даже не беспокойся, я сам с ним поговорю. Поэтому сегодня ты будешь ночевать на Рабском дворе. Это на тот случай, если какая-то юная рабыня добьётся успеха и ты срочно понадобишься ей, чтобы объявить красотку женой раба луртия Нира Талга Марениса сроком на три месяца, если она не зачнёт ребёнка быстрее и не станет уже его постоянной женой. Ступай и сделай всё, как нужно, а я подожду, пока раб придёт в себя и поговорю с ним ещё какое-то время. Он очень сведущ не только в воинском деле, но ещё и в животноводстве, а потому не исключено, что он даст нам немало толковых советов. Я сам привезу его к тебе, а ты распорядись, чтобы сегодня вечером всех рабов не только хорошо накормили, но и дали им по кружке пива. Заодно сделай так, чтобы остальные рабы берегли новичка от любых напастей. Ладно, не тебя мне учить. Иди и исполни всё, что я тебе приказал, награда будет высока.

Хулус раболепно поклонился и сказал:

— Не извольте беспокоиться, господин Лагеус. Всё будет сделано так, как вы приказали, я немедленно этим займусь.

Главный надсмотрщик умчался со скоростью ниггера, которому посчастливилось спереть с космического корабля какой-то особо ценный прибор. Выслушав этих моральных уродов, я задумался. Мне предстояло освободить из рабства пять семей, как минимум, а также сделать свободными пять своих временных жен. Что же, это уже неплохо, но я ведь могу ещё и подсобить им каким-нибудь хорошим делом. На ферме отца я много чему научился такому, до чего на Редии додумаются только через сотни, а то и тысячи лет. Раз так, то надо для начала осмотреть животноводческий комплекс Нира. Не думаю, что он построен по всем нормам и правилам современного животноводства на Земле. Допив чай, я посидел её пять минут, встал и всё ещё вялой походкой, хотя мне хотелось прыгать, пошел к козловоду. Тот по- отечески улыбнулся мне, а я поклонился и попросил:

— Господин Лагеус, запахи доносящиеся оттуда, манят меня. У вас там, наверное, стоят коровники. Можно на них взглянуть?

— Коровники? — удивился Лагеус — Ты, наверное, имеешь ввиду навесы для коров и бычков. Да, они находятся именно там. Мы сейчас поедем туда и я тебе их покажу. Эй, Мегарс, вели подать мне повозку, да, побыстрее, день уже клонится к закату. — после чего с улыбкой добавил — Валент, ты назначен пастухом девятого стада.

Так я стал рабом-козопасом Кеофийской империи. Неподалёку, метрах в тридцати от Лагеуса, околачивалось десятка полтора народа и это были не рабы и не крестьяне-колоны, а люди среднего возраста и помоложе сортом повыше. Двое парней, на которых были надеты доспехи древнеримского типа, такие, как мне помнится, назывались лориками, были вооружены луками. Глядя на них я сразу понял, что они телохранители старого хрыча и не ошибся. Через несколько минут подали повозку и это был не гроб Нира. Изящные высокие, под два метра, колёса с точёными спицами, подрессорена, высокие сиденья с мягкими подушками и кожаным навесом для двух пассажиров, запятки для телохранителей и козлы для кучера. В общем настоящее чудо, чуть ли не спортивный флайер о двух конях. Телохранители помогли подняться в неё Лагеусу, забросили в неё меня и запрыгнули на запятки. Один, для вящей убедительности, положил мне мозолистые от ежедневных упражнений с мечом руки на плечи и мы поехали.

Как я и предполагал, животноводство на Редии находилось чуть ли не в зачаточном состоянии. Зато чёрные коровы и быки, похожие на земных, давно вымерших туров, меня порадовали. Даже молодые бычки имели вес тонны под полторы, а быки-осеменители и вовсе тянули на все две с половиной. Вымя у коров тоже имело внушительные размеры. Этот скот разводили не только ради навоза и мяса, но и чтобы получать молоко. Одно было плохо. В стадах, каждое голов под триста, вся скотина содержалась вперемешку, загонялась на ночь в отдельные загоны, а навесы были крохотными и поэтому никаких коровников я не увидел. Свинарников, кстати, тоже. Свиней размером чуть ли не с одноместный флайер, также выводили на пастбище и они были поджарыми, словно волки. В общем для меня, как для сына потомственного животновода, подавшегося на Номрад только ради того, чтобы обзавестись своей собственной фермой, работы было непочатый край, но наглеть раньше времени я не стал.

Под вечер меня привезли на Рабский двор. Хулус не стал показываться мне на глаза, но несколько рабов смотрели на меня с затаённым страхом в глазах, хотя я и улыбался им. Совсем по другому на меня смотрело пятеро девушек лет семнадцати, восемнадцати. Их взгляды были такими умоляющими, что моё сердце невольно дрогнуло. Они стояли прямо напротив ворот перед фонтаном. Подумав, что у каждой из них есть отец и мать, братья и сёстры, которым очень хреново в рабстве, я направился прямо к ним, выбрал ту, которая была на вид постарше, взял за руку и поставил рядом с собой, весело сказав:

— Ты будешь моей первой женой, — после чего, расставив девушек в порядке старшинства, объявил им вполголоса, — ты будешь второй, ты третьей, ты четвёртой, а ты пятой. Марш по домам. Ведите себя хорошо и терпеливо ждите своей очереди. Понятно?

Три девушки радостно заулыбались и закивали, а четвёртая почему-то пригорюнилась и плаксиво спросила:

— Валент, а почему я последняя?

Вот даже как, девушки уже знали моё имя. Молодец, Хулус, исполнительный слуга, умеет угодить хозяину. Улыбнувшись, я всё так же вполголоса успокоил девушку:

— Потому что ты самая молодая и тебе ещё нужно подрасти. Всё, красавицы, шагом марш по домам, а я пойду знакомиться со своей женой. — но сделал это намного раньше, так как сразу положил руку на талию девушки и спросил её — Как тебя зовут, моя красавица?

— Экалана, — робко ответила девушка, — а ты, правда, решил взять меня в жены, Валент?

Широко улыбнувшись, я решил, что настало время немного поборзеть, а потому обнял девушку, поцеловал ей и сказал:

— Конечно правда, Лана, — после чего повернулся лицом к башне, сунул два пальца в рот свистнул и громко крикнул пристально наблюдающему за мной лучику: — Эй, ты, дятел, немедленно найди господина Хулуса и скажи ему, что Валент Карт, раб луртия Нира Талг Марениса, выбрал себе жену и просит его это засвидетельствовать. — слово дятел я произнёс по-русски и на родном же языке добавил — Пошевеливайся, вонючий ленивый ниггер!

Что означали мои последние слова местный эсэсовец не понял, зато смысл первой части усёк мгновенно и мгновенно исчез из вида, а девушка-рабыня, повеселев, спросила меня:

— Валент, значит уже завтра, после того, как наш господин возьмёт меня сегодня ночью, ты станешь моим мужем?

В ответ на это я заявил громкий и решительный протест:

— Экалана, ничего подобного не будет. Твоим первым мужчиной буду я и мы оба будем молить Богов, чтобы ты зачала в нашу первую брачную ночь. Если господин решит сделать это вместо меня, то пусть тогда будет твоим мужем он, а не я. Так принято там, где я родился и вырос. Так будет и здесь потому, что мне легче умереть, чем окончательно потерять честь и достоинство. — уже шепотом я добавил — Извини, девочка, но ты будешь моей женой всего четыре месяца, после чего получишь свободу, землю, дом и кое- что ещё, как и твои родители, но уже не от Нира, а от меня лично. Всё, теперь молчи и не говори ни слова, пока я тебе не разрешу. Ты уже моя жена. Понятно?

Девушка, глаза которой были полны изумления, тихо шепнула:

— Да, муж мой, без твоего разрешения я не промолвлю ни слова.

Через несколько секунд я слышал язвительный вопрос Хулуса:

— О какой это ещё части и достоинстве ты говоришь, раб?

Резко развернувшись и заслонив собой девушку, я зажал в кулаке идентификационный жетон и, будучи готовым в любую секунду превратить его в мощный электрошокер, сурово ответил:

— О той чести, и о том достоинстве, которыми обладает по воле Богов каждый человек, Хулус. Я был рождён свободным и вырос свободным, но из-за чьей-то подлости лишился памяти и стал рабом. Не смотря