вообще не мог говорить: должно быть, на обратном пути подхватил простуду. Так или иначе, когда голос худо-бедно восстановился, я решил тут же связаться с тобой. Я надеялся быть завтра на твоем дне рождения, но, поскольку теперь не могу приехать до следующей недели, мы устроим небольшой праздник потом. Расскажи мне, пожалуйста, как ты собираешься провести этот знаменательный день.

— Роналд! Это ведь уже двадцать четвертый, а не четырнадцатый день рождения, — возразила Эстелл. — Мама и Джон приглашают меня где-нибудь пообедать в конце недели. А что касается вас, то вы должны убедиться, что окончательно выздоровели, прежде чем думать о приезде сюда.

— Боже, ты начинаешь говорить, как мисс Уэрт, — пожаловался профессор. — В ее словах часто звучат интонации Флоренс Найтингейл…

— Роналд, вы, кажется, опять теряете голос! — с беспокойством воскликнула она. — Поговорим, когда приедете!

— Да, пожалуй, ты права… — просипел он. — Но прежде чем ты повесишь трубку, я хотел бы передать тебе сообщение, касающееся твоей работы со Стивеном.

Эстелл внезапно почувствовала, что близка к обмороку. Стена, которую она тщательно возводила вокруг своих чувств все эти дни, начала рушиться.

— Неужели получилось?

— Ну, не совсем. Кстати, никто его не видел, с тех пор как он передал лабораторные анализы и улетел в Японию; поэтому он, вероятно, тоже еще не знает.

— Не знает чего? — спросила она, во рту у нее пересохло.

— Результатов более тщательных исследований тех анализов, которые вы вдвоем сделали… Плохая новость состоит в том, что Питеру не удалось добиться нужных характеристик, а хорошая — что он смог подойти к этому очень близко. Это, разумеется, подтолкнет его на новые попытки. Надеюсь, ты не слишком разочарована, дорогая?

— Было бы замечательно, если бы все вышло сразу, — вздохнула Эстелл, еле справляясь с нахлынувшими на нее воспоминаниями.

— Ну, Питер такой человек, которого неудачи только подстегивают, поэтому я уверен, что он наделает еще шума. Как, по-твоему, Стивен воспримет эти новости? — спросил он совершенно не характерным для него тоном.

— Думаю, не хуже, чем я, — ответила Эстелл, стараясь придать своему голосу уверенность. — А теперь не смейте больше произносить ни слова, — мы поговорим обо всем, что вам угодно, на следующей неделе.

Положив трубку, она скрестила руки на столе и опустила на них голову.

В Ирландии она заставляла себя думать, что сможет успокоиться и залечить свои раны, как только вернется в Лондон. Но жизнь оказалась не такой простой штукой. Приехав к матери и Джону, она вынуждена была постоянно играть, чтобы сохранять видимость душевного благополучия, поскольку не могла даже представить, как рассказать им, что произошло с ней в Дан-Лэре.

С тех пор ее жизнь превратилась в безумные качели: за днями, когда все ее чувства были отключены, следовали ночи бесконечных страданий. Отделив день от ночи, она убедила себя, что справляется… пока не услышала голос Роналда, и тогда день превратился для нее в ночь.

— Эстелл, что случилось, милая?

Она вздрогнула при звуке голоса Джейн Спенсер. Джейн была подругой Линдси Вентворт и работала в магазине бухгалтером с момента его создания.

— Ничего, я… — Она замолчала, с ужасом почувствовав, насколько близка к тому, чтобы разреветься. — Это, по-видимому, результат бессонницы. Похоже, я чуть не задремала.

— Эстелл, ты на себя не похожа, с тех пор как вернулась из Ирландии, — мягко сказала Джейн. — Послушай, я знаю, ты всегда говорила, что уйдешь, как только миссис Фэрли с дочерью вступят во владение магазином. Но они приятнейшие люди, и если тебя беспокоит, что делать до возвращения в университет, я уверена, они будут очень…

— Нет, это совсем не то! — воскликнула Эстелл, огорченная открытием, что не может справляться с тобой так легко, как казалось ей раньше. — Я видела их на следующий день после своего возвращения, и они предложили мне остаться до лета. Вы правы: они милейшие люди!

— Так почему бы тебе не воспользоваться их предложением? — спросила Джейн с недоумением.

— Я… Потому что у меня уже есть одно или два предложения, — неловко соврала она. Правда же состояла в том, что она была одержима сумасшедшей идеей: ей казалось, что чем раньше она избавится от знакомого окружения, тем скорее сможет начать в который раз восстанавливать свою жизнь.

— Ну что ж, одно несомненно, — вздохнула Джейн, озабоченно глядя на нее, — что-то нужно делать с этими ужасными черными кругами у тебя под глазами. Поэтому отправляйся домой и ложись в постель. И не появляйся здесь хоть до Рождества. Эта твоя бессонная ночь, вероятно, последнее предупреждение, поскольку, моя дорогая, ты действительно ужасно выглядишь!

— Может быть, вы и правы, — проговорила Эстелл, не отрывая глаз от стола. Ей было невыносимо стыдно обманывать добрую Джейн. — Последние дни я чувствую себя неважно. — Она и в самом деле свалится, если не поспит немного, тревожно подумала она, осознав, что со времени своего возвращения едва ли спала в общей сложности одну ночь.

— А теперь иди, — сказала Джейн, кладя ей руку на плечо и ласково сжимая его. — Я зайду через некоторое время и проверю, ушла ли ты.

Прибрав стол, Эстелл облокотилась на него; ноги дрожали. Одно было совершенно ясно: если она не придет в себя, в ближайшее же время наступит физический крах. Она уже собрала свои вещи, когда услышала из-за двери обращенные к ней слова:

— Эстелл, это Фло. Не смогла бы ты минут десять побыть за прилавком вместо меня? Я забыла взять рецепт у своего врача.

— Хорошо, — пообещала Эстелл.

Забрав пальто и сумку, она поспешила в торговый зал. На нее сразу же нахлынули воспоминания о первых впечатлениях от магазина: экзотические, но тем не менее теплые и уютные запахи, едва уловимо витавшие в воздухе, приятно контрастировали со старинными, почти аскетическими линиями интерьера.

— Ты сокровище, Эстелл! — воскликнула Фло, бросаясь к двери. — Обещаю, что я недолго. Не обращай внимания на эти склянки — я уберу их, когда вернусь!

Радуясь возможности чем-нибудь заняться, Эстелл принялась расставлять склянки с ароматическими веществами по местам. Не успела она разобрать одну упаковку, как услышала мелодичный перезвон колокольчиков, извещавший о том, что пришел посетитель.

На миг ей показалось, что у нее начались галлюцинации, а потом она схватилась рукой за ближайшую полку; ей очень нужно было опереться на что-нибудь, потому что в магазин входил Стивен.

— Вот это да! — протянул он, засовывая руки глубоко в карманы пальто.

— С-стивен, меньше всего я ожидала увидеть тебя входящим в эту дверь, — заикаясь, проговорила она и попыталась собраться с мыслями. — Что ты здесь делаешь?

— Я был тут поблизости и решил навестить тебя.

— О… Ну что ж, очень мило с твоей стороны, но, как видишь, я занята.

— Я бы не сказал, что в магазине полно народу, — сказал он, выразительно оглядывая пустое помещение. — Но так и быть, я могу подождать, пока ты освободишься.

— Я закончу не раньше пяти, — возразила она и, превозмогая дрожь в ногах, прошла к спасительному прилавку. — И я… — Эстелл замолчала, вспомнив о телефонном звонке Роналда. — Роналд позвонил мне и сообщил результаты испытаний. Я понимаю, ты, должно быть, недоволен, но по крайней мере…

— Следовательно, они неудачные? — спросил он почти равнодушно.

— Ты хочешь сказать, что не знаешь? — проговорила она, совершенно сбитая с толку.

— Я бы не спрашивал, если бы знал, — коротко ответил Стивен, холодно взглянув на нее.

Эстелл почувствовала, как к щекам прихлынула кровь: неудивительно, что он настроен враждебно, ведь она покинула его, не оставив даже жалкой записочки! Увидев, как передернулись его плечи в неожиданном жесте нетерпения, она взяла себя в руки.

— Питеру не удалось воспроизвести точную копию растения, но два или три новообразования