– Абсолютно никаких.

Джек рассматривал горящий кончик сигареты.

– Предстоит нелегкая работенка!

– Знаю, – согласился Нед. – Я могу тебе только сказать, что за последнюю неделю таких анонимок появилось довольно много. У меня это третья. Я знаю, что Фарр получил по крайней мере одну. Кто их еще получал, не имею представления.

– А могу я взглянуть на другие?

– Эта единственная, что я сохранил. Да они все как близнецы – та же бумага, та же машинка, и в каждой по три вопроса.

Джек бросил на Неда испытующий взгляд:

– Но вопросы-то не совсем одинаковые.

– Не совсем. Но все бьют в одну точку.

Джек кивнул и затянулся сигаретой.

– Ты понимаешь, что сделать это надо осторожно, без шума? – предупредил Нед.

– Понятно. – Джек вынул изо рта сигарету. – Кстати, когда вы сказали про одну точку, вы имели в виду участие Мэдвига в убийстве?

– Да, – ответил Нед, не сводя глаз со смуглого франта, – только он в этом не замешан.

Смуглое лицо Джека было непроницаемо.

– Разумеется, – сказал он, вставая.

Сестра внесла большую корзину фруктов и по ставила ее на стол.

– Правда, мило? – спросила она у Неда Бомонта.

Тот осторожно кивнул головой.

Сестра вынула из корзины маленький полный конверт и подала его Неду.

– Держу пари, это от нее.

– На что?

– На что хотите!

Нед покачал головой с таким видом, будто подтвердились его самые мрачные подозрения.

– Заглянули? – спросил он.

– Ну, знаете ли... – возмутилась она.

Нед рассмеялся. Сестра замолчала, но лицо ее еще долго сохраняло обиженное выражение.

Он вынул из конверта визитную карточку Дженет Генри, на которой было написано лишь два слова: «Прошу Вас!»

– Вы выиграли, – нахмурив брови, сказал он сестре и постучал карточкой по ногтю большого пальца. – Угощайтесь, да берите побольше, чтобы выглядело так, будто я их ел.

Несколько часов спустя он написал письмо.

'Дорогая мисс Генри,

Вы просто ошеломили меня своей добротой, – сначала Ваш визит, затем эти фрукты. Даже не знаю, как и благодарить Вас. Надеюсь, что когда-нибудь мне представится возможность на деле выразить Вам свою признательность.

Преданный Вам Нед Бомонт'.

Кончив писать, он перечел письмо, разорвал его и переписал заново. На этот раз он переставил слова в третьем предложении. Теперь оно кончалось так: «...выразить свою признательность на деле».

В это утро Нед был уже в халате и домашних туфлях. Когда вошла Опаль, он сидел за столом у окна палаты и, завтракая, просматривал последний выпуск «Обсервера». Сложив газету и бросив ее рядом с подносом, он поднялся.

– Привет, малышка, – сказал он сердечно.

– Почему вы мне не позвонили, когда вернулись из Нью-Йорка? – строго спросила она. Опаль была бледна и оттого выглядела старше своих лет. Ее широко открытые голубые глаза потемнели от волнения. Держалась она прямо, но без натянутости. Не замечая стула, который Нед поставил рядом с ней, она настойчиво повторила: – Почему вы не позвонили?

Он снисходительно рассмеялся:

– А тебе идет это платье.

– Нед, я прошу вас, пожалуйста...

– Так-то лучше, – сказал он. – Я собирался зайти, но... Так много событий произошло, пока меня тут не было, и еще больше, когда я вернулся. А к тому времени, как я с ними разделался, мы не поладили с Шедом О'Рори, и вот я попал сюда, – он махнул рукой, – в больницу.