– И совсем не остроумно. Впрочем, все дело, видимо, в том, что женщины не могут устоять против вашей прически. Я их приведу, – добавила она и вышла.

Нед глубоко вздохнул, глаза его заблестели, губы растянулись в невольной улыбке. Однако, когда Дженет Генри вошла в палату, он поздоровался с ней небрежно, хотя и вежливо.

Она сразу же подошла к кровати.

– О мистер Бомонт, я так рада была узнать, что вы быстро поправляетесь. Я просто не могла не прийти. – Она взяла его за руку и улыбнулась. Ее карие с рыжими искорками глаза казались еще более темными из-за светлых волос. – Так что, если вам не по душе мой визит, пожалуйста, не ругайте Поля. Это я заставила его взять меня с собой.

Нед улыбнулся.

– Я страшно рад, что вы пришли. Это очень любезно с вашей стороны.

Поль Мэдвиг, вошедший вслед за Дженет, обошел кровать и встал с другой стороны. Он радостно улыбался, поглядывая то на Неда, то на девушку.

– Я знал, что ты будешь доволен, Нед. Я так ей и сказал. Как дела?

– Отлично. Пододвиньте стулья, садитесь.

– Мы не можем задерживаться, – возразил Мэдвиг. – Я должен встретиться с Маклафлином.

– А я – нет. – Дженет Генри опять улыбнулась Неду. – Можно, я останусь? Совсем ненадолго?

– Буду счастлив, – заверил ее Нед.

Мэдвиг, сияя от удовольствия, подвинул к кровати стул и усадил Дженет. Затем он взглянул на часы.

– Нужно бежать, – сказал он жалобно и пожал Неду руку. – Тебе что-нибудь нужно?

– Нет, Поль. Спасибо.

– Ну, будь паинькой. – Мэдвиг повернулся было к Дженет, но вдруг остановился и снова обратился к Неду: – Как далеко, по-твоему, мне можно зайти в этом первом разговоре с Маклафлином?

Нед пожал плечами.

– Как угодно, при условии, что не будешь говорить прямо, в открытую. Этого он боится. Но если крутить вокруг да около, его можно хоть в убийцы нанять. Понимаешь, с ним нужно канитель разводить. В таком примерно роде: «Есть, мол, человек, по имени Смит, а живет он там-то и там-то. Так вот, если бы вдруг этот Смит заболел и не поправился бы, а вы заглянули бы как-нибудь ко мне, а мне, по счастливой случайности, пришел бы конверт на ваше имя, то откуда мне знать, что в нем лежат пятьсот долларов?»

Мэдвиг кивнул.

– Убивать мне никого не нужно. А вот голоса рабочих с железной дороги нам необходимы. – Он нахмурился. – Жалко, что ты валяешься, Нед.

– Через пару деньков встану. Кстати, ты сегодня «Обсервер» видел?

– Нет.

Нед поискал глазами.

– Кое-кто там покуражился. В центре первой полосы поместили, в рамке. Всю грязь, что смогли собрать. Без подписи. А заголовок шикарный: «Что собираются предпринять городские власти?» Потом перечисляются все преступления за полтора месяца, чтобы доказать, что волна преступлений растет. А рядом – коротенький списочек задержанных преступников. Вот, мол, смотрите, полиция бессильна. А больше всего визгов по поводу убийства Тейлора Генри.

Услыхав имя брата, Дженет Генри вздрогнула и неслышно вздохнула. Взглянув на нее, Мэдвиг предупреждающе кивнул Неду, но тот продолжал, словно не желая замечать, какое впечатление произвели его слова:

– Они совсем распоясались. Обвиняют полицию в том, что расследование было приостановлено на целую неделю, дабы дать возможность одному довольно влиятельному в политических кругах игроку свести счеты с другим. Это про меня и Диспейна. А потом задали такой риторический вопрос: что думает сенатор Генри о своих новых политических союзниках, которые используют убийство его сына в подобных целях?

Мэдвиг покраснел, взглянул на часы и заторопился.

– Я достану газету и прочту. А теперь мне нужно...

– Они также, – продолжал Нед безмятежно, – обвиняют полицию в налетах на притоны, которым она раньше покровительствовала. Это, мол, потому, что их владельцы не хотят раскошеливаться на огромные расходы по пред выборной кампании. Повод – твоя ссора с Шедом. Еще они обещают напечатать список тех злачных мест, которые продолжают процветать как ни в чем не бывало, потому что их владельцы выложили свою долю.

– Ладно, ладно, – смущенно забормотал Мэдвиг. —

Счастливо оставаться, Дженет. Пока, Нед, – кивнул он и вышел.

– За что вы меня не любите? – спросила Дженет.

– Вы ошибаетесь, – ответил он.

Она покачала головой.

– Нет. Я это чувствую.

– Не судите по моему поведению. У меня всегда были плохие манеры.