– Тихо!

По лицу Диспейна заструился холодный пот. Он прижался к Неду, схватил его за лацканы пальто и залепетал:

– Послушай, Нед, не продавай меня. Я отдам тебе все деньги, которые должен. С процентами. Только не делай этого. Я ведь не хотел тебя обмануть, Нед, ей-Богу! Просто у меня были затруднения с деньгами, и я решил одолжить немного из твоих. Ей-Богу, Нед. У меня сейчас всей суммы нет, но я продал камешки Ли и сегодня должен получить за них. Я верну тебе деньги, все до последнего цента. Сколько я тебе должен, Нед? Я все тебе отдам сегодня же утром.

Нед оттолкнул коротышку, так что тот отлетел в противоположный угол, и сказал:

– Три тысячи двести пятьдесят долларов.

– Три тысячи двести пятьдесят долларов. Ты их получишь. Все до последнего цента. Сегодня же. Сейчас же. – Диспейн посмотрел на часы. – Да, да, сейчас же. Как только доедем. Старик Стейн уже у себя. Только ты скажи, Нед, что ты меня отпустишь. Ради старой дружбы.

Нед задумчиво потирал руки.

– Я не могу тебя отпустить. Во всяком случае, сейчас. Я ведь служу в прокуратуре. А тебя разыскивают, чтобы допросить. Так что разговор может идти только о шляпе. Вот мое предложение: отдай мне мои деньги, а я уж позабочусь, чтобы никого в комнате не было, когда я ее обнаружу! И никто ничего не узнает. Иначе я постараюсь, чтобы при этом присутствовала вся нью-йоркская полиция в полном составе. Вот так. Хочешь – соглашайся, не хочешь – не надо.

– Боже мой, – застонал Берни, – скажи ему, пусть везет нас к старику Стейну, на...

Из нью-йоркского поезда Нед Бомонт вышел совсем другим человеком – цветущим и жизнерадостным. Только впалая грудь несколько портила впечатление. Ясноглазый и стройный, он прошел через зал ожидания пружинистой походкой, помахал рукой знакомой девушке в справочном бюро и вышел на улицу.

В ожидании носильщика с чемоданами он купил газету. В такси по дороге на Рэндал-авеню он открыл ее и увидел на первой же полосе: Убит второй брат

Френсис Ф. Уэст был убит неподалеку от того места, где погиб его брат.

Не прошло и двух недель, как в доме Уэстов на Ачленд-авеню вновь рызыгралась трагедия. Вчера ночью был застрелен Френсис Ф. Уэст, 31 год. Смерть настигла его за квартал от того места, где он был свидетелем гибели своего брата Нормана, сбитого машиной, принадлежавшей, как предполагают, бутлегерам.

Френсис Уэст, работавший официантом в кафе «Рокауэй», возвращался домой после полуночи, когда его, как утверждают свидетели той второй трагедии, догнал черный лимузин, несшийся по Ачленд-авеню на большой скорости. Когда он поравнялся с Уэстом, раздались выстрелы. Уэст упал, сраженный восемью пулями, и умер, прежде чем к нему успели подбежать. Машина с убийцами, не останавливаясь, набрала скорость и скрылась за углом Баумен-стрит. Разноречивые показания свидетелей затрудняют розыски машины. Сидящих в ней людей никто не разглядел.

Единственный из братьев, оставшийся в живых, Бойд Уэст, который также был свидетелем гибели Нормана, не знает, почему убили Френсиса. Он заявил, что ему неизвестно, были ли у него враги. Мисс Мари Шеперд, проживающая в доме э19 по Бейкер-авеню, которая должна была обвенчаться с Френсисом на будущей неделе, также не могла назвать никого, кто желал бы смерти ее жениху.

Тимоти Айвенс, задержанный по подозрению в том, что он вел машину, которая случайно сбила Нормана Уэста, отказался дать интервью репортерам, которые пришли в его камеру в городской тюрьме, где он содержится до суда.

Нед Бомонт медленно сложил газету и сунул ее в карман пальто. Только стиснутые губы и горящие глаза выдавали его волнение. Забившись в самый угол машины, он вертел в руках незажженную сигару.

Дома он, не раздеваясь, быстро прошел к телефону и набрал один за другим четыре номера и каждый раз спрашивал: нет ли здесь Поля Мэдвига и где можно его найти?

После четвертого звонка он отказался от своих попыток. Опустив трубку он вынул сигару, закурил, но тут же положил ее на край стола и взялся за телефон. Позвонив в городскую ратушу, он попросил соединит' его с окружным прокурором. Ожидая ответа, он подтянул ногой стул, сел и поднес сигару ко рту.

Наконец ему ответили.

– Алло, – сказал он, – можно попросить мистера Фарра?.. Нед Бомонт... Да. Спасибо. – Он затянулся и медленно выпустил дым. – Алло! Фарр?.. Вернулся несколько минут назад... Да. Могу я сейчас с вами повидаться?.. Так. Поль вам говорил об убийстве Уэста?.. Ага, вы не знаете, где он?.. Так вот, есть одно дельце, которое я хотел бы с вами обсудить... Ну, скажем, через полчаса... Есть.

Он положил трубку, встал и подошел к столику у двери посмотреть, нет ли ему писем. На столике лежало несколько журналов и девять писем. Он быстро просмотрел конверты, не открывая, бросил их обратно на столик, разделся в спальне и прошел в ванную, где побрился и принял душ.

Прокурор Майкл Джозеф Фарр был грузный человек лет сорока. Над его красным лицом, никогда не теряющим драчливого выражения, торчала щетка коротких красных волос. Он сидел за большим письменным столом, на полированной поверхности которого стояли только телефон и письменный прибор из зеленого оникса, украшенный нагой женской фигурой из металла, держащей в поднятых руках самолетик. По обе стороны от фигурки лихо торчали черные и белые авторучки.

Фарр обеими руками пожал руку Неда Бомонта и усадил его в кожаное кресло. Раскачиваясь на стуле, он спросил: