И нужно понять, насколько покрашенные плитки могут отдалиться от изначальной границы, и ты начинаешь делать примерно так:
И потом делаешь примерно так:
Я знаю ответ на эту задачу. И я знаю, что, как бы ты ни передвигал покрашенные плитки, ты никогда не продвинешь покрашенную плитку более чем на четыре квадрата выше первоначальной горизонтальной линии. Но это очень хорошая математическая задача, и можно решать ее в голове, когда не хочется думать ни о чем другом. Ее можно сделать любой степени сложности, какая тебе требуется, потому что доска может быть неограниченно больших размеров, а движения могут представлять любую комбинацию.
И у меня получилось вот что:
А потом я поднял глаза и увидел, что прямо передо мной стоит полисмен. Он спросил:
— Есть кто дома?
Но я не понял, что он имеет в виду.
Потом он спросил:
— С тобой все в порядке, молодой человек?
Я посмотрел на него и подумал, как будет правильнее ответить. И сказал:
— Нет.
А он сказал:
— Ты выглядишь очень утомленным.
У полицейского на пальце было золотое кольцо, а на нем — волнистые буквы, но я не мог разглядеть, что там написано.
Потом он сказал:
— Леди из кафе говорит, что ты сидишь здесь уже 2? часа, и, когда она попыталась поговорить с тобой, ты был словно в трансе. — Затем он спросил: — Как тебя зовут?
Я сказал:
— Кристофер Бун.
А он спросил:
— Где ты живешь?
И я сказал:
— Рэндольф-стрит, 36.
И мне стало лучше, потому что мне нравятся полицейские и он задавал простые вопросы. И я задумался, сказать ли ему, что отец убил Веллингтона, и арестует ли он тогда отца.
Тогда он спросил:
— Что ты здесь делаешь?
А я ответил:
— Мне нужно было тихо посидеть и подумать.
Он сказал:
— Ладно, давай зайдем с другой стороны. Что ты делаешь на вокзале?
И я ответил:
— Я еду к матери.
Он сказал:
— К матери?
И я ответил:
— Да, к матери.
А он спросил:
— Когда отходит твой поезд?
Я сказал:
— Не знаю. Она живет в Лондоне. И я не знаю, где поезд в Лондон.
И он спросил:
— Стало быть, ты не живешь с матерью?
Я сказал:
— Нет. Но теперь я буду с ней жить.
И тогда он сел рядом со мной и спросил:
— Так где живет твоя мама?
А я ответил:
— В Лондоне.
И он сказал:
— Да-да, но где именно в Лондоне?
Я ответил:
— 451с Чептер-роуд, Лондон NW2 5NG.
А он сказал:
— Боже! А это еще что такое?
Я посмотрел вниз и ответил:
— Это моя ручная крыса Тоби.
Потому что Тоби выглядывал из моего кармана и смотрел на полисмена.
И полисмен сказал:
— Ручная крыса?
И я сказал:
— Да, ручная крыса. Он очень чистый, и у него нет бубонной чумы.
А полисмен сказал:
— Ну, это не подлежит сомнению.
И я сказал:
— Да.
Потом он спросил:
— Ты купил билет?
И я сказал:
— Нет.
А он спросил:
— У тебя есть деньги на билет?
И я сказал:
— Нет.
А он спросил:
— Тогда как же ты собираешься ехать в Лондон?
И я не знал, что ответить, потому что у меня была банковская карточка, взятая у отца, а я знал, что красть вещи — это незаконно. Но со мной разговаривал полицейский, а полицейским нужно всегда отвечать правду. Так что я сказал:
— У меня есть банковская карточка. — И я вынул ее из кармана и показал ему.
И это была белая ложь.
Но полисмен спросил:
— Это твоя карточка?
И тогда я подумал, что он может арестовать меня, и сказал:
