– А что в этом плохого? Мне же предлагали в оперативно-розыскное бюро? ОРБ как раз по всему городу работает.
Торопов как-то странно посмотрел на меня и выдал:
– Займись вплотную делом по убийству Барышева. Помнишь, месяц назад мужика на квартире бабы евонной зарезали? Вот и займись. Нам лишняя «мокруха» не нужна. «Висит» как дамоклов меч, зараза…
Это еще что за дела?!
– Я Тена «поднимаю». Как, впрочем, и все остальные «висяки». По-моему, ничего необычного в этом нет. Что-то мне в последнее время задания дают, как частному детективу – займись тем, займись этим. Константин Николаевич, я что, не знаю, чем мне заниматься? Книгу учета преступлений я каждый день читаю…
– Убийство Тена раскрыто. И не морочь мне голову. За успехи, проявленные в раскрытии этого опасного преступления, с тебя снято ранее наложенное взыскание. Другими словами говоря, твой «неполный ход» аннулирован.
Вот так. Ловко. Нечто подобное я и ожидал. Отвались от дела Тена – ты реабилитирован. А если рогами упираешься – значит, не желаешь снятия дисциплинарного взыскания, следовательно, и к карьере своей наплевательски относишься. А нужен ли в милиции опер, который наплевательски относится к своей карьере? Тем более тот, кто одной ногой уже находится в «народном хозяйстве»? Ей-богу, в МВД осыпают звездами и поливают говном из одного ведра. Нужно лишь успеть встать под него или вовремя отскочить.
– Спасибо, Константин Николаевич… Искреннее и благородное спасибо. Я знал, что без вашего звонка в ГУВД и замолвленного за меня словечка тут не обошлось. Вот только одного никак не пойму… На хрена мне делали предупреждение о неполном служебном соответствии? На неделю-то? Не могли дождаться, пока я Тена «подниму»? Погорячились, что ли?..
Торопов резко махнул рукой. Этот жест я перевел, как: «Иди на фиг отсюда!»
– И займись Барышевым, – добавил он напоследок.
Уже выходя из кабинета, я повернулся и с кроткой улыбкой спросил:
– Константин Николаевич, можно последний вопрос?
Тот обреченно поморщился:
– Давай…
– А кто Тена-то убил?
Слежку с меня сняли. Во всяком случае я так думал, потому что ее за собой не чувствовал. Уж что-что, а «хвост» мне начинает жечь спину уже через минуту. В зависимости от характера наблюдения. Но ничего подозрительного я не ощущал. Значит, если и посматривал кто-то сзади, то несерьезно. Так, из- за угла. По-воровски.
Не докурив в туалете сигарету, я с шумом выплюнул ее в урну. Сидящий на полу и докуривающий сантиметровый окурок «Примы» бомж с ужасом проводил взглядом полет моего «бычка». Я выбил из пачки несколько сигарет и протянул их бродяге.
Телефонный звонок меня застал в тот момент, когда я застегивал на куртке «молнию». Сейчас угадаю! Аня Топильская? Нет, Ванька!
– Ванька?! Ты куда пропал?!
– Андрей Васильевич, у меня преддипломная подготовка! Завис в училище! Но я все помню! Я узнал, к ячейкам какого банка подходят ключи, образец которого вы мне дали!
Одни восклицания! Хороший парень. Только не успел еще перед самым дипломом научиться одной простой хитрости – никогда нельзя доверять информацию телефонной связи.
– Я через час у клуба «Вавилон» буду! Вы подойдете, Андрей Васильевич?!
Вот орет, а?! Энергия хлещет, как пена из бутылки шампанского! Обрезанов таким же был, инициативным…
– Конечно, подойду, Иван. Спасибо, что позвонил.
Когда я оказался у «Вавилона», около входа шло крупномасштабное сражение. Две группы мужиков, численностью до десяти человек каждая, били друг другу морды с таким остервенением, что даже мне, оперуполномоченному линии тяжких преступлений, стало не по себе. Судя по всему, «масленица» началась недавно, так как на снегу крови еще не было, да и милиция пока не появилась. Ваня стоял в нескольких метрах от эпицентра столкновения, равнодушно наблюдал и курил сигарету.
Горячо пожав парню руку, я поинтересовался:
– Почему не кричишь: «Милиция, всем лечь на землю?»
– Вас жду.
Ловко. Теперь придется изворачиваться мне.
– Правильно. Вдвоем мы их быстро уроем. Может, кого еще из милиционеров подождем?
– Да я позвонил уже в отделение, Андрей Васильевич! – Ваня вынул из кармана и показал мне сотовый телефон.
Вскоре звуки сирены вспороли морозный воздух. К толпе дерущихся добавилось еще человек шесть. Несмотря на явный перевес сил, мужики в штатском почему-то стали разбегаться в стороны…
Сидя в маленьком кафе, мы потягивали из высоких стаканов «Хейнекен» и наслаждались теплом и уютом. Иван уже все рассказал, поэтому беседа из рабочей постепенно переросла в дружескую. Она началась с моего вопроса:
– Ваня, ты же не из бедной семьи?
– Вы по одежде судите? – Ванька слизнул с губ пивную пену.
– По всему, – улыбнулся я. – По одежде. По телефону. По умению мыслить.
Да, мой юный коллега был далеко не из бедной семьи. Папа – председатель правления банка, мама – директор инвестиционно-строительной компании. Теперь понятно, как Ивану удалось узнать о ключике из квартиры Кореневой. Ключик подходит к швейцарским замочкам, установленным в индивидуальных ячейках банка папы. Папа сам их заказывал в Базеле. Ольга Михайловна Коренева хранит документы в «Комбанке» папы Вани Бурлака…
– Ваня, а зачем ты пошел в милицию? – Мне на самом деле хотелось узнать ответ на этот вопрос. Не для того, чтобы поощрительно покачать головой. Просто мне очень хотелось понять, зачем человеку, обеспеченному всем, чего он может только пожелать,
Я опешил, когда Ванька, посмотрев куда-то в сторону, негромко произнес:
– Чтобы быть похожим на вас.
Я медленно допил бокал до дна и поставил его на стол.
– Ты меня знаешь неделю, а в школу поступил два года назад.
– А почему вы решили, что вы один такой? Я схожу еще за пивом.
Мы шли по улице уже как старые друзья. Взбесившаяся неделю назад погода, по всей видимости, устала, и все, на что она была теперь способна, – это бесшумно ронять на землю снег. Улица напоминала огромную рождественскую игрушку – нажимаешь кнопку и, медленно спускаясь, снег падает на яркие фигурки под стеклом…
– Андрей… Васильевич…
– Называй меня по имени, – разрешил я.
–
Я резко остановился и уставился тупым взглядом в покривившийся от холода клен. Игрушка разбилась.
– Где?..
– У себя дома, Андрей…
– Где?! – У меня едва не зашевелились под шапочкой волосы. – А… что она там делала?
Я чувствовал себя полным идиотом.
– Вчера меня отпустили домой. Обычно это бывает очень редко посреди учебной недели. Домашние
